Добавлю к моему посту выше про кочевников (nomads) ? Вот мой любимый пример (вчитайтесь только!), но такого - просто полно!
Для непонятливых: этого придурка, говорившего немного (из обрусевших немцев же он) по-немецки и собиравшегося сдаться немцам в плен, всеми силами гнали сдаваться, но через ЛОЖНЫЕ оборонительные позиции (чтобы он - честно немцам рассказал, что там - русские наворачивают оборону изо всяких подручных средств).
________________________________________________________________________________________________________
Документ взят из NARA T-315 R-1924 ff.145-147 (дело 292-й пехотной дивизии).
Кстати там чуть далее в этом деле есть отчет о допросе Веры Волошиной. Кто пропустил очень рекомендую ознакомиться, очень печальная история...:
https://1941-1942.ru/wp-content/uploads ... y_Gory.pdf
Ниже приведу сразу немецкий текст. Можете сами затранслейтить (грубый машинный перевод см. ниже):
Div.Gef.Stand, den 2. 11. 1941.
Betr.: Vernehmung eines durch die deutsdhen Linien gekommenen und festgenommenen Spions.
Der russ.Spion Iwan Wassilitsch S y t s c h o w , geb. am 20.Okt.
1919 in Michailo-Sawodsk (Bezirk Dnepr-Petrowsk), von Geburt Ukrainer, sagte aus:
"Ich habe mich am 1.11.41 freiwillig in deutsche Gefangenschaft be-geben. Mein Lebenslauf ist folgender:
Seit zwei Monaten bin ich im russ. Spionagedienst tätig. Im Jahre 1940 wurde ich zum Heeresdienst einberufen. Zunächst gehörte ich dem selbst. Nachr. Batln. 229 (Div. unbekannt)in Mariampol an. Im Mai 1940 wurde ich zur Stabsbatterie des 47. Schützenkorps nach Ordschonikidse (Wladikawkas) versetzt. Wegen Selbstverstümmelung (Schuß ins linke Knie) wurde ich im Juli 1940 zu drei Jahren Gefängnis verurteilt. Ich verbüßte davon 6 Monate in Ordschonikidse. Das Kriegstribunal des 47. Schützenkorps wurde während dieser Zeit nach Minsk bezw.Bobruisk verlegt. Am 22.2.41 wurde ich zwecks Nachuntersuchung dem Kriegstri-bunal des 34. Schützenkorps vorgeführt. Mangels Zeugen wurde ich nun-mehr nicht wegen Selbstverstümmlung, sondern wegen Verstoßes gegen die Wachtvorschriften zu 6 Monaten Gefängnis verurteilt. Diese Strafe galt als verbüßt. Ich wurde in das A.R.462 des 47.Schützenkorps ver¬setzt - West-Militärbezirk Minsk -). Ende März 1941 wurde die Hälfte des A.R.462 nach Tjimkowitschi (10 km ostwärts der alten russisch¬polnischen Grenze) - unweit Minsk zwecks Neuaufstellung des A.R.96/ 79 (mot.Div.96/76 ?)verlegt, darunter auch ich. Standort dieser neu¬en Div. war Njeswisch (im von den Russen besetzten ehem.poln.Gebiet). Dort lag auch noch das A.R.96/73.
Kurz vor Ausbruch des Krieges wurde ich wieder dem Xriegstribunal vorgeführt. Der Grund war mir unbekannt. Ich wurde jedoch nicht ver-urteilt und kam zum Regiment zurück. Kurz nach Ausbruch dos Xrieges desertierte ich mit der Absicht, mich in deutsche Gefangenschaft zu begeben. In kogiljow wurde ich von einer russ.Auffangstolle aufge-griffen. kit etwa 25 Mann wurde ich nach Tschaus transportiert.Auf diesem Transport desertierte ich (etwa Mitte Juli).Ich wurde wieder aufgegriffen und kam in das 3.Res.-Regt. (Sammel-Regt.für Verspreng-te)nach Juchnow. 10 Tage später kamen wir nach Snamenskoje(Snamenka), anschließend etwa 20 km westwärts zur Aufstellung einer neuen Divi¬sion. Ich wurde dann mit einem mir unbekannt gebliebenen Regt. an der Front eingesetzt und zwar bei Jarzewo. Dort sollten angeblich deut¬sche Luftlandetruppen abgesetzt worden sein. Kurz darauf desertierte ich wieder. Nieder ergriffen kam ich in ein Res.Regt.(Nr.unbekannt) nach Subzow (18 km ostwärts Rschew).Etwa 5 Tage später wurden wir gruppenweise als Ersatz für die 19.bezw.20.Armee an die Front ge-schickt. Ich desertierte wieder, wurde dieses Mal in Wjasma aufgegriffen. Dort meldete ich mich freiwillig zur Spionageschule. Nach zwei Monaten Ausbildung wurde ich Gruppenführer einer Spionage¬gruppe (mit mir 4 Personen).In meiner Gruppe befanden sich zwei ehern. Reichsdeutsche, die Brüder Viktor und Alfred Stoffard(mit den russ. Namen Viktor Oserow und Juro Vinogradow)sowie ein 15jähriger Jung-kommunist mit dem Vornamen Pejka(sein Familienname blieb mir unbe-kannt). Meine Gruppe war vorgesehen, als Fallschirmspringer in Bara- nowitschi zu landen, um dort die deutschen Truppen und ihre Bewegun¬gen zu beobachten und zu melden. Wir kamen daher von Wjasma nach Juchnow, um von dort aus im Flugzeug nach Baranowitschi befördert zu werden.Dieser Plan mißlang jedoch, weil die Deutschen zu dieser Zeit die russ.Front durchbrochen hatten. Die Flugzeuge konnten nicht star-ten. Der Chef des Flugplatzes in Juchnow,Hauptmann Stortschak,orga-nisierte die Verteidigung an der Ugra.Wir wurden mit drei anderen Spionagegruppen auf Kraftwagen in Richtung Kaluga abtransportiert.
Inzwischen
- 2 -
Inzwischen hatten die deutschen Truppen Kaluga genommen. Wir konnten also auch von dort aus nicht starten und bogen ab in Richtung auf Ssjerpuchow - Podolsk. In Podolsk wurden wir gruppenweise getrennt und auf verschiedene Städte verteilt (meine Gruppe kam nach Naro-Fominsk, die zweite nach Ssjerpuchow, die dritte nach Podolsk; wo die vierte Gruppe abblieb, ist mir unbekannt).Meine Gruppe war ausgerüstet mit einer Geheim-Funkstation (Kurzwellensender).Diese Funkstation befin¬det sich etwa 1 km im Walde ostwärts der Dörfer Afanasowka -Iwanowka (südostw.Naro-Fominsk). Wir hatten Auftrag,mit dem Michail Sstjepa¬nowitsch Chochlatschew in Naro-Fominsk, Oktoberstr.20 (Oktjaberskaja 2o) und dem Ssergei Sstjepanowitsch Fokli in Naro-Fominsk, Koljawistraße 175, zusammenzuarbeiten. Es ist möglich, daß in Naro-Fominsk noch eine andere Spionagegruppe arbeitet, da in Städten in der Regel mehrere solche Gruppen abgestellt sind.
Unsere Befehle erhalten wir von dem Spionage-Befehlsstab der russ. Westfront Mitte in Szaloßlowa, etwa 28 km westlich von Moskau (süd- ostwärts Swenigorod).Diese Abteilung leiten Oberst Kornejejew und Major Lasarjew. Der eigentliche Leiter der Abteilung Hauptmann Mascharow, der im Kessel von Wjasma geblieben ist. Es wird z.Zt. ver¬sucht, ihn aufzufinden.Aus diesem Grunde sind eine Nichte und eine besondere Gruppe mit gefälschten Ausweispapieren zu ihm unterwegs.
Soweit mir bekannt ist, befindet sich der Befehlsstab der West¬front Mitte etwa 5 km nordwestlich Szaloßlowa auf einem Sowkos(dem einzigen in dieser Gegend) in Richtung Borki.
Zum planmäßigen Arbeiten ist meine Gruppe bisher noch nicht gekom¬men. Unser Auftrag lautete: in Naro-Fominsk zu bleiben, die deutschen Truppen durchzulassen, ihre Truppenbezeichnungen, Stärke, Bewegungen usw. festzustellen und durch Funk zu melden.
Ich weiß bestimmt, daß in folgenden Städten Spionagegruppen arbei¬ten: Wjasma, Ssytschowka, Podolsk, Ssjerpuchow, Witebsk und Smolensk.
In Smolensk gibt es sogar 5 Gruppen. Die Leiterin einer solchen Grup¬pe ist mir persönlich bekannt(den Namen habe ich aber vergessendes ist eine Polin; ihre Wohnung ist mir bekannt).
Da in der Nähe von Naro-Fominsk erbitterte Kämpfe stattfinden,be¬schloß ich, für meine Gruppe andere Unterkunft zu suchen. Ich begab mich daher vor einigen Tagen nach Bjeloußowo (etwa 16 km nordostw. Naro-Fominsk). Anschließend ging ich nach Schalamowa ( 7 km nordostw.) Naro-Fominsk),um dort eine Auffangstelle aufzusuchen, die mich über die Wegeverhältnisse auf deutscher Seite aufklären sollte. Diese Stelle fand ich nicht. Ich ging dann über Bekasowo nach Nikolskije (9 km nordost.Naro-Fominsk) und übernachtete dort. Am nächsten Morgen begab ich mich nach Akulowo (südlich Kubinka). Dort erzählte mir der Haupt¬mann eines Stabes, daß ich die deutschen Linien in westlicher Richtung bei Djutkewo gut überschreiten könne. Als ich nach Djutkewo kam,wurde ich vom Stab eines Truppenteils nach B.Semenutschi geschickt. Hier habe ich Ortseinwohner befragt, wie man am besten durch die deutschen Linien käme. Anschließend ging ich auf der Straße in Richtung Maurino etwa 2 km und dann weiter im Walde in südlicher Richtung. An der Ti¬rusa grub sich gerade russische Infanterie ein. Ich stieß dort auch auf einen Div.-Kdeur( Oberst). Als ich ihm erzählte, daß ich für die Russen arbeitete, konnte ich ungehindert weiter. Zwischen Maurino und Ljubanowo ging ich durch den Fluß (1/2 m tief) und kam auf ein freies Feld. Deutsche Soldaten schanzten. Ich ging auf die deutschen Soldaten zu, bekannte mich als russ.Spion und bat, mich zu ihrem Stabe zu bringen. Ich hatte etwa 300 RM deutschem Gelde bei mir, das mir abgenommen wurde. Dieses Geld habe ich von dem Major Lasarjew bei der Spionagezentrale erhalten. Ich beherrsche etwas die deutsche Sprache. Mein Vater wanderte kurz nach der russischen Revolution nach München (Deutschland)aus. Keine Mutter lebt in Dnepr-Petrowsk.
Auf
- 3 -
Auf meinem Wege auf russischer Seite habe ich am 31.10.u.1.ll.41 folgendes gesehen:
in Bjeloußowo eine Sappeur-Abteilung mit Stab - auch in die umliegenden Dörfer verteilt,
in Schalamowa befinden sich Trosse der Artillerie, außerdem sollen dort Stäbe verschiedener Truppenteile stehen. In süd¬westlicher Richtung - unweit dieses Ortes - habe ich Geschütze abfeuern gehört. Artl.steht ferner südlich von Bekasowo (nähere Angaben kann ich nicht machen).
Nikolskije wurden von Traktoren 2 schwere Langrohrgeschütze in Richtung Golowenkino gezogen. Truppen liegen in Nikolskije nicht.
In Akulowo - Nordausgang - befindet sich der Stab eines Truppenteils.
In diesem Ort habe ich auch 2 mittlere Ranzer sowie etwa 20 abgestellte und schlecht getarnte Lkw und Pkw gesehen. Im Walde hart westlich dieses Ortes zogen Trak¬toren schwere Geschütze in Stellung ( 2 Geschütze gese¬hen, dem Lärm nach müssen es aber mehr gewesen sein!).
In Djutkowa - Südwestausgang - liegt ein Regts.-Stab (Nr.unbekannt). Dort befindet sich auch eine "Politische Abteilung",wo die Kommissare ihre Befehle erhalten.
Vom Dorfe Djutkowa nach Süden bis an den Sumpf (ostwärts des Stausees) befinden sich mit Schützen besetzte Schützenlöcher.
Bei Semenutschi sah ich zwei schwere Panzer (52 To?) in nördlicher Richtung fahren. Von Semenutschi befanden sich in Richtung auf Djutkowa 3 pferdebespannte Inf.-Geschütze auf dem Marsche. Dort wur¬de erzählt, daß ein Truppenteil zurückgehen würde (?).Auf dem Wege nach Maurino sah ich Verpflegungstrosse auf dem Marsche in südlicher Richtung.
An der Tirusa stieß ich auf die russ.Hauptstellungen. Die Schützen-gräben habe ich am Waldrand entlang bis an die Stelle, wo der Fluß den Wald trifft, gesehen. Etw 300 m dahinter befinden sich im Walde einzelne Schützenlöcher. Zwischen Maurino und Ljubenowo - dort wo sich Wald und Fluß treffen- habe ich 5 schwere M.G. gesehen, wahr¬scheinlich liegen noch mehr an dieser Stelle. Granatwerfer konnte ich keine sehen, auch keine Artl.-Stellungen.
Nach meiner Ansicht liegen hart nordostwärts Maurino etwa 4oo Mann. Es soll dort ein Regt, liegen, das erst vor einigen Tagen eingetrof¬fen ist. Ein Batln, ist vorn eingesetzt, ein anderes Batln, liegt im Walde. Ein Batln, muß in Richtung auf Ljubenowo liegen. Wie ich ge¬hört habe, liegt weiter rückwärts ein Reserve-Regt.
Der Weg Bekasow - Nikolskije - gerader Weg - wird zur Verminung vor-bereitet. Ich habe gesehen, daß dort Bäume gefällt wurden und über den Weg gelegt worden sind - Abstände etwa 30 - 40 m -. Unter den Baumstämmen werden Löcher gebohrt. Wahrscheinlich sollen da Panzer hindernisse angelegt werden.
Straßen und Wege:
Chaussee Naro-Fominsk - Moskau = Lehmbahn(Kraftwagen fahren)
Autobahn " " - " = asphaltiert
Chaussee Kubinka -Naro-Fominsk = asphaltiert
Weg Nikolskije -Taschirewo = schlechter Landweg,bes.d.d.Wald
Straße Maurino - Kubinka = Lehmbahn
Zwischen Nikolskije und Akulowo befindet sich ein ehem.Truppen-lager(Sommerlager)- z.Zt.mit Flüchtlingen besetzt.Schlechte Wege.
In den umliegenden Dörfern wohnen Ortseinwohner und Flüchtlingen."
Vernehmender Offizier: Dolmetscher:
Oberleutnant. Sonderführer.
А вот автоматический перевод с Гугл-переводчика на русский, но его вычитывать и править лень - на русский язык он менее качественно переводит, чем на тот же английский
Стенд Div.Gef., 2 ноября 1941 г.
Re: Допрос шпиона, прошедшего через немецкие линии и арестованного.
Русский шпион Иван Васильевич Сычев родился 20 октября.
В 1919 году в Михайло-Заводске (Днепровско-Петровский район), украинец по происхождению, показал:
«Я добровольно попал в немецкий плен 1 ноября 1941 года. Мое резюме следующее:
Я работаю в российской разведке два месяца. В 1940 году меня призвали на военную службу. Сначала я принадлежал к 229 отдельному батальону связи (дивизия неизв.) в Мариамполе. В мае 1940 года меня перевели в штабную батарею 47-го стрелкового корпуса в Орджоникидзе (Владикавказ). В июле 1940 года меня приговорили к трем годам лишения свободы за членовредительство (выстрел в левое колено). Из них я отсидел 6 месяцев в Орджоникидзе. Военный трибунал 47-го стрелкового корпуса за это время был переведен в Минск и Бобруйск. 22 февраля 1941 года меня доставили в Военный трибунал 34-го стрелкового корпуса для допроса. Из-за отсутствия свидетелей меня теперь приговорили к 6 месяцам лишения свободы не за членовредительство, а за нарушение правил охраны. Этот приговор считался отбытым. Меня перевели в 462-й артполк 47-го стрелкового корпуса - Минский Западный военный округ -). В конце марта 1941 года половина 462-го артполка была передислоцирована в Тимковичи (10 км восточнее старой русско-польской границы) - недалеко от Минска - с целью реорганизации 96/79 артполка (мот.див.96 /76?), включая меня. Местом дислокации этой новой дивизии был Несвиж (на бывшей польской территории, оккупированной русскими). Там же находился 96/73 артполк.
Незадолго до начала войны меня снова предстали перед военным трибуналом. Причина была мне неизвестна. Однако меня не осудили и вернули в полк. Вскоре после появления рентгеновских лучей я дезертировал с намерением попасть в немецкий плен. В Могилеве меня перехватил русский сборный пункт. Меня перевезли в Чаусы вместе с примерно 25 мужчинами. При этой транспортировке я дезертировал (примерно в середине июля). Меня снова поймали и поместили в 3-й запасной полк (полк сбора отбившихся от своих частей) в Юхнов. Через 10 дней мы подошли к Знаменскому (Знаменке), затем примерно в 20 км западнее для формирования новой дивизии. Затем меня направили на фронт с оставшимся мне неизвестным полком, а именно под Ярцево. Сюда должны были быть выброшены немецкие воздушно-десантные войска. Вскоре после этого я снова дезертировал. Меня поймали и отправили в запасной полк (номер неизвестен) в Зубцов (18 км восточнее Ржева). Примерно через 5 дней нас группами отправили на фронт в качестве пополнения 19-й и 20-й армий. Я снова дезертировал, на этот раз меня поймали в Вязьме. Там я пошел добровольцем в шпионскую школу. После двух месяцев обучения я стал руководителем шпионской группы (в составе моей группы было два человека). Рейхсдойче братья Виктор и Альфред Стоффарды (с русскими именами Виктор Озеров и Юра Виноградов) и 15-летний молодой коммунист по имени Пейка (его фамилия осталась мне неизвестной). Моя группа должна была высадиться в Барановичах в качестве парашютистов, чтобы наблюдать и докладывать о немецких войсках и их передвижениях. Поэтому мы приехали из Вязьмы в Юхнов, чтобы оттуда самолетом переправиться в Барановичи. Однако этот план провалился, поскольку немцы в это время прорвали русский фронт. Самолеты не смогли взлететь. Начальник аэродрома в Юхнове капитан Сторчак организовал оборону на Угре. Нас с тремя другими разведгруппами перевезли на автомашинах в сторону Калуги.
В это время
- 2 -
Тем временем немецкие войска взяли Калугу. Так что и оттуда стартовать мы не смогли и свернули в сторону Серпухова - Подольска. В Подольске нас разделили на группы и распределили по разным городам (моя группа отправилась в Наро-Фоминск, вторая в Серпухов, третья в Подольск; где остановилась четвертая группа, мне неизвестно. Моя группа была оснащена секретной радиостанцией (коротковолновый передатчик). Эта радиостанция расположена примерно в 1 км в лесу восточнее деревень Афанасовка-Ивановка (юго-восточнее Наро-Фоминска). Нам поручили работать с Михаилом Степановичем Хохлачевым в Наро-Фоминске, Октоберштрассе, 20 (Октябрьская 20) и Сергеем Степановичем Фокли в Наро-Фоминске, Колявиштрассе, 175. Не исключено, что в Наро-Фоминске работает еще одна шпионская группа, поскольку в городах обычно таких групп несколько.
Приказы мы получаем от разведывательного штаба Центра Западного фронта России в Салосслове, примерно в 28 км западнее Москвы (юго-восточнее Звенигорода). Этот отдел возглавляют полковник Корнеев и майор Лазарев. Фактический начальник управления капитан Мащаров, оставшийся в Вяземском котле. В настоящее время предпринимаются попытки его найти. По этой причине к нему направляется племянница и специальная группа с поддельными документами, удостоверяющими личность.
Насколько мне известно, штаб Центра Западного фронта находится примерно в 5 км северо-западнее Салословы в совхозе (единственном в этом районе) в направлении Борки.
Моя группа пока не смогла работать так, как планировалось. Наша задача заключалась в том, чтобы остаться в Наро-Фоминске, пропустить немецкие войска, определить названия их войск, численность, движения и т. д. и сообщить о них по радио.
Я точно знаю, что шпионские группы работают в следующих городах: Вязьма, Сычевка, Подольск, Серпухов, Витебск и Смоленск.
В Смоленске есть даже 5 групп. Лидер такой группы мне известен лично (имя я забыл, но она полька, я знаю ее квартиру).
Поскольку под Наро-Фоминском шли ожесточенные бои, я решил поискать для своей группы другое жилье. Итак, несколько дней назад я поехал в Белоусово (около 16 км к северо-востоку от Наро-Фоминска). Затем я поехал в Шаламова (7 км к северо-востоку от Наро-Фоминска), чтобы посетить приемный пункт, который должен был информировать меня о дорожных условиях на немецкой стороне. Я не смог найти это место. Затем я поехал через Бекасово в Никольские (9 км северо-восточнее Наро-Фоминска) и переночевал там. На следующее утро я поехал в Акулово (южнее Кубинки). Там штабс-капитан сказал мне, что я легко могу пересечь немецкие позиции на западе, в районе Дятькево. Когда я приехал в Дятьково, меня сотрудники части направили в Б. Семенычи. Здесь я спросил местных жителей, как лучше пройти через немецкие рубежи. Затем я прошел по дороге в сторону Маурино около 2 км, а затем продолжил путь на юг через лес. Русская пехота как раз окапывалась на Таирусе. Я также встретил там командира дивизии (полковника). Когда я сказал ему, что работаю на русских, я смог беспрепятственно продолжать работу. Между Маурино и Любаново я перешел речку (глубиной 1/2 м) и вышел на чистое поле. Немецкие солдаты рыли траншеи. Я подошел к немецким солдатам, признался, что являюсь русским шпионом, и попросил отвести меня в свой штаб. У меня было с собой около 300 рейхсмарок, которые у меня конфисковали. Эти деньги я получил от майора Лазарева в шпионском штабе. Я немного владею немецким языком. Мой отец эмигрировал в Мюнхен (Германия) вскоре после русской революции. Моя мать живет в Днепро-Петровске.
- 3 -
По пути на российскую сторону 31 и 1 октября 1941 года я увидел следующее:
в Белоусово саперная часть со штабом - распределен также по окрестным деревням,
В Шаламово находятся артиллерийские обозы, а также, как сообщается, там находятся штабы различных воинских частей. В юго-западном направлении – недалеко от этого места – я услышал стрельбу из орудий. Артиллерия находится южнее Бекасово (более подробной информации сообщить не могу).
В Никольском 2 тяжелых длинноствольных орудия тянулись тракторами в сторону Головенкино. В Никольском войск нет.
Штаб воинской части находится в Акулово – северная окраина.
В этом месте я также видел 2 средних танка и около 20 припаркованных и плохо замаскированных грузовиков и легковых автомобилей. В лесу к западу от этого места тракторы подъехали к тяжелым орудиям (видно 2 орудия, но, судя по шуму, их было больше!).
В Дятьково — юго-западная окраина — находится штаб (номер неизвестен). Есть также «Политический отдел», где комиссары получают свои приказы.
От села Дятьково на юг до болота (восточнее водохранилища) идут окопы, заполненные стрелками.
У Семенычи я увидел два тяжелых танка (52 тонны?), двигавшихся на север. Из Семенычи в сторону Дятьково двигались 3 пехотные пушки на конской тяге. Там говорили, что часть движется обратно (?) По дороге в Маурино я видел обозы снабжения, идущие на юг.
На Тарусе я наткнулся на основные позиции русских. Я видел траншеи вдоль опушки леса до места слияния реки с лесом. Примерно в 300 м позади в лесу имеются отдельные окопы. Между Маурино и Любаново - где соединяются лес и река - я видел 5 тяжелых пулеметов, вероятно их там больше. Ни минометов, ни артиллерийских позиций я не увидел.
По моему мнению, к северо-востоку от Маурино лежит около 400 человек. Говорят, полк прибыл сюда полк всего несколько дней назад. Один батальон дислоцируется на передовой, другой лежит в лесу. Один батальон должен быть в направлении Любаново. Я слышал, что дальше есть резервный полк.
Дорога Бекасово — Никольские — прямая дорога — готовится к минированию. Я увидел, что там срублены деревья и брошены поперек дороги на расстоянии примерно 30-40 метров друг от друга. Под стволами деревьев проделываются отверстия. Вероятно, они предназначены для создания танковых препятствий.
Дороги и пути:
Шоссе Наро-Фоминск - Москва = грунтовая железная дорога (проезд машин)
Шоссе " " - " = асфальтированное
Дорога Кубинка-Наро-Фоминск = асфальтированная
Маршрут Никольские-Таширево = плохая проселочная дорога, особенно лес.
Дорога Маурино - Кубинка = грунтовая дорога
Между Никольским и Акулово находится бывший военный лагерь (летний лагерь) - в настоящее время занят беженцами. Плохие дороги.
В окрестных селах живут местные жители и беженцы».
Допрашивающий: Переводчик:
Оберлейтенант. Зондерфюрер.
По-любому, многие люди действительно хотят помочь, такое рвение трудно спутать. А в Европе никто не желает особо помочь, даже по должности, за редким исключением 