Форум Привет

Blueberry писал(а): ↑а теперь добавь драму в эту сказку

Конечно! Давайте добавим драматические элементы в вашу сказку:

Жила-была девочка по имени Алиса, и была она доброй и отзывчивой. Но однажды случилось страшное — тёмные тучи окутали её деревню, и злобное проклятие наложило свой отпечаток на всё вокруг. С каждым днём свет из её мира убывал, а радость исчезала как утренний туман.

Алиса узнала, что это дело рук злого колдуна, который поселился в тёмном лесу за высокими горами. Многим пытались его остановить, но никто не возвращался обратно.

Это было испытание всей её жизни, но, несмотря на страх, она решила отправиться в опасное путешествие. Всё, что у неё было, это хрупкое ожерелье, полученное от бабушки, которое, как говорили, умеет защищать от зла.

Шторм бушевал, когда Алиса переступила границу леса. Сердце её колотилось как никогда раньше. На каждом шагу её поджидали смерти и загадки, оставшиеся от тех, кто уже пробовал победить колдуна.

Временами Алиса теряла веру, казалось, тьма поглощает всё и выхода нет. Но затем она встречала странных существ, которые давали ей подсказки, и слушала шёпот деревьев, который подсказывал дорогу.

Самое трудное ожидало её впереди. В последний момент, когда она встретилась с колдуном лицом к лицу, он раскрыл ей страшную правду — её собственное сердце было ключом к его победе. И только жертвуя собой, она могла спасти родную деревню.

"Теперь ты знаешь правду," прошептал колдун, надеясь поколебать её решимость.

Но Алиса вспомнила своих близких и, сжав ожерелье в руке, приняла нелёгкое решение...

Чем закончилась эта история, никто точно не знает, но однажды в деревне вновь засияло солнце, мир наполнился смехом детей, а на краю леса всегда слышался тихий шорох — напоминание о храброй девушке, которая рискнула всем ради тех, кого любила.

@ChatGPT напиши фантастический рассказ про отношения между Солнцем и Юпитером. Он должен быть драмой. Предложи три разных печальных окончания.

Blueberry писал(а): ↑напиши фантастический рассказ про отношения между Солнцем и Юпитером. Он должен быть драмой. Предложи три разных печальных окончания.

Название: Танец Гигантов

В далёкой галактике, где звёзды тянули руки к своим планетам, Солнце и Юпитер танцевали в вечном вальсе. Их отношения были чем-то большим, чем просто гравитационное притяжение — это была связь, знакомая только самим космическим телам.

Глава 1: Притяжение

Солнце всегда было центром своей системы, ярким источником света и тепла. Его слава была определена миллиардами лет существования. Однако, даже среди бесчисленных планет, вращающихся вокруг него, Юпитер был особенным. Огромный газовый гигант, он казалось, представлял собой другую вселенную — загадочную и манящую.

Каждое его приближение было как новый аккорд в симфонии небес. Юпитер испускал свои бурные ветра и величественные шторма, что было сродни признанию в любви к Солнцу. И Солнце отвечало взаимностью, одаривая планету лучами своего света, которые находили отражение в Юпитере, заставляя его сиять.

Глава 2: Разговоры без слов

Свет и тени, которыми обменивались Солнце и Юпитер, становились их языком. Солнце делилось секретами древних времён, а Юпитер отвечал историями турбулентных бурь и загадочных спутников. Их диалог продолжался веками, пока космология не начала вносить свои коррективы.

Учёные на Земле стали замечать, что орбиты начинают изменяться. Что-то нарушило гармонию Солнечной системы. Солнце начало тускнеть, а сияние Юпитера становилось всё более призрачным. Планеты понимали: их связь подверглась опасности.

Глава 3: Драма в звёздном свете

Юпитер начал сомневаться, сможет ли он когда-либо вновь испытать тепло Солнца так, как раньше. Он чувствовал, как его атмосфера иссякает от тоски. Солнце, в свою очередь, стало поглощено мыслями о том, как удержать систему в равновесии, не потеряв того, кто стал ему столь дорог.

Первое окончание: Затухание

Юпитер, осознавая, что Солнце не сможет вернуть прежнюю яркость, решает обрекающее путешествие к внутренним слоям Солнечной системы. Он покидает своё место и отправляется на встречу с Солнцем, зная, что вскоре его затянут гравитационные силы звезды. В последний момент, перед столкновением, он испускает самую яркую вспышку света, которую Солнце принимает как последнее прощание.

Второе окончание: Письмо сквозь время

Солнце, теряясь в потоке времени, постепенно угасает, оставляя за собой лишь призрачное эхо своего света. Тем не менее, однажды, через миллионы лет, спутники Юпитера начнут светиться, и станет ясно, что Юпитер сохранил частичку света Солнца в своих недрах. Эта память о светилке будет его последним подарком всему Солнечному миру.

Третье окончание: Новая надежда

Юпитер, наблюдая за тем, как Солнце превращается в красного гиганта, решает уйти на дальнюю орбиту, чтобы пережить перемены. Оставшись в одиночестве, он год за годом верит в то, что однажды Солнце вернётся к жизни. В его атмосфере зарождаются новые формы энергии, которые могут стать началом новой звезды, унаследовавшей любовь и свет давней Солнечной системы.

И пусть Солнце и Юпитер расстались, их связь навсегда останется в анналах Вселенной, как напоминание о великой любви между светилом и гигантом.

ChatGPT писал(а): ↑Сб ноя 09, 2024 11:46 pm[b]Название: Танец Гигантов[/b] [i]В далёкой галактике, где звёзды тянули руки к...

переведите на русский и суммируйте данный текст: Luke Vargas: Hey, What's News listeners. It's Sunday, November 10th. I'm Luke Vargas for the Wall Street Journal. And this is What's News Sunday, the show where we tackle the big questions about the biggest stories in the news by reaching out to our colleagues across the newsroom to help explain what's happening in our world. Donald Trump was elected this past week on a promise to turn around what he called a weakened US economy by rebalancing trade through tariffs, cutting taxes, and cutting regulation. Donald Trump: I will pass gigantic tax cuts for workers and keep their jobs here in the United States. There will be no tax on social security. We're going to stop it. We're going to have 10 to 20% tariffs on foreign countries that have been ripping us off for years. Some might say it's economic nationalism. I call it common sense. Luke Vargas: But what does the path from campaign promise to implementation look like? And what tools or political support will Trump need to deliver on that agenda? Let's get into it. Two Wall Street Journal reporters whose jobs are about to get a lot busier as President-elect Donald Trump prepares to staff up Washington and set his economic platform in motion are Brian Schwartz, who covers economic policy for us, and Richard Rubin, the Journal's tax policy reporter. Brian, let me start with you. Let's go to tariffs. A huge part of Trump's economic agenda. He's calling for a universal baseline tariff, 10, maybe even 20% meant to, in his words, reward domestic production. Trump leaned very heavily on tariffs in his first term. And it appears Republicans will likely have control of both chambers of Congress this time around. So I imagine Trump will have pretty broad authority to impose tariffs at will. Is that right? Brian Schwartz: Yeah, that's right. As we get into 2025, he's going to have broad authority. He can basically just do it. He could just make the call as an executive order effectively to move ahead with these tariffs. It can be on goods coming from our allies, imports coming from our allies, or those imports coming from China. This was a pillar of his campaign. It was tariffs and leaning into that populism that helped him win the election. Luke Vargas: Brian, Trump, right, did impose tariffs in his first term using existing statutes that were designed to punish unfair trade practices and protect national security. You're saying the President-elect can maybe even claim these tariffs as a mandate from the electorate, but there are likely to be objections from some companies, retailers among them. How does he overcome those objections? Brian Schwartz: He did that easily in his first go around as President. There was pushback from a variety of industries. There was lobbying against it. I remember covering that. But he still went ahead and pressed forward anyway. So now that he has the feel of Washington, now that Donald Trump really understands how Washington works, my sense on it in the early days here is he's kind of shrugging off any private pushback he's getting from corporate leaders on much of what he's suggesting, including the tariffs. It feels like, from someone I spoke to recently, that he's just been emboldened by the business leaders that are around him right now, including Elon Musk. He's looking at this from a perspective of, "Well, I've got some of these people in my corner. Why do I have to really engage too much with some other CEOs on this front who have issues with the tariffs?" Luke Vargas: Rich, what could Congress have to say about all this? Richard Rubin: A lot of members of Congress don't like tariffs. They're worried about the effects on industries in their districts. They're worried about retaliation against farmers in their districts because the US is a large net exporter of agricultural products. But I think there's basically not enough clout within Congress to pull back the tariff authorities that Congress has already years ago granted to the President. And there's also probably not enough clout within Congress or enough votes to actually enact the tariffs that Trump wants. So they're kind of in this stasis where they're going to have trouble giving him authority and trouble taking it away. Luke Vargas: Let's transition, if we could, from global trade policy to something a bit more of a kitchen table issue. Taxes, Rich, this is your field of expertise. Run us through very quickly, if you could, what Trump has put on the agenda there. We ended up getting quite a lot of tax proposal specifics, didn't we, during the campaign? Richard Rubin: Well, we got ideas, if not specifics, but look, he- Luke Vargas: Okay. Fair enough. Richard Rubin: The one big thing that's driving this train on taxes is the expiration at the end of 2025 of many of the tax cuts that he signed into law in 2017. So lower rates, higher standard deduction, higher child tax credit, all of that's set to expire. And Republicans, if they have full control, are pretty unified on trying to extend the bulk of that. What's happened though is there's not a lot of political bang for the buck in extending tax cuts that are keeping things the way they are, right? So you've seen Trump during the campaign come on top of that and say, "Okay. No tax on tips, no tax on overtime, no tax on social security benefits. Restore the state and local tax deduction," all of these things that are really expensive promises and that have to get folded into this debate somehow. Part of what I'm watching in the coming weeks and months is as Republicans try to advance their tax agenda and fit everything into their bill, how do they incorporate bits and pieces of what Trump ran on during the campaign that's beyond just a mere extension? Luke Vargas: Is it the case that with all the tax ideas Trump's put out there that they would need to pass through Congress? And if you could, talk about how some of the measures that he's floated are likely to play among lawmakers. Richard Rubin: Look, there's definitely some things that the Treasury Department can do on its own, can relax some regulations and change some of its enforcement priorities. That's all certainly possible. But the big changes do require Congress. And it's hard to know right now how likely things are. Some of those are really expensive. The tips one, I think, is less expensive, probably a couple hundred billion over 10 years at most. It was a pretty clear promise he made, and one they'll have to massage the language of it to make it work, but it's doable. Overtime and social security benefits are expensive. And the SALT cap, the $10,000 cap on state and local tax deductions, is sort of a cornerstone of the law that Trump signed into place in 2017. He sort of flipped on that. But there's two groups of Republicans in Congress. There's the bulk of them who like that cap and want to keep it because it pays for tax cuts. And then there's the handful of Republicans from high tax states who see this as an existential issue for them and are going to demand that that cap be repealed or increased significantly. Luke Vargas: We have got to take a very short break, but when we come back, we're going to look at whether Trump's tax plans could meet pushback over deficit concerns. And we'll consider another potential wildcard on Trump's agenda, cutting regulations, potentially with the help of Elon Musk. Stick around. All right. Before we leave taxes behind, I wanted to play this comment from Trump's victory speech early on Wednesday morning. Donald Trump: We're going to be paying down debt. We're going to be reducing taxes. We can do things that nobody else can do. Nobody else is going to be able to do it. Luke Vargas: Rich, tax cuts and paying down the debt. Are we likely to see that? And if instead we see further expansion of the federal deficit as some of these tax cuts are enacted, might we see some Republicans starting to break rank on any parts of this economic agenda? Richard Rubin: That's a hugely important question that we'll start to get some clues on very soon. To pass a tax bill through the House and Senate on party-line votes, they have to agree in advance how much additional deficit expansion they're willing to tolerate. And so you're going to see some tension between Republicans who prioritize tax cuts and Republicans who prioritize deficit reduction. There aren't that many of the latter group. What we've seen over the years is that Republicans, when push comes to shove, have favored lower taxes and have been unable to agree on large spending cuts. But there are still definitely lawmakers out there who care a lot about the deficit. And so we're going to see how that plays out. Paying down debt, it seems not in the cards. The US spent $1.8 trillion more than it collected in fiscal 2024. To start paying down debt, that would need to go the other direction. It's really about can you take those annual deficits and start making them smaller somehow? Luke Vargas: Right. The question sort of remains, how to cut spending as well as go ahead with a lot of these policies. Richard Rubin: Yeah. I think you'll see plenty of debate about exactly how much revenue you're likely to get out of any policy. But going back to spending, there are a lot of Republicans who would favor significant spending cuts. You hear people talking about, "Let's get rid of the Department of Education." But it's also true that with the slim majorities they have in Congress, any three or four House members, any four or five Senators can say, "No, it's actually really important that we expand the Navy or we don't cut the federal funding for agricultural subsidies," or the kinds of federal spending that Republicans like. Or if they start talking about Medicare, Medicaid, those kinds of things, there are also plenty of Republicans who are going to be wary of cutting programs that benefit their constituents. Luke Vargas: Fascinating. It'll be interesting to see whether or not some of the infighting we saw within the Republican caucus, specifically in the House during the Biden Presidency, had to do with just not wanting to be seen as cooperating with a Democrat in the White House or as actually representative of fissures that will manifest here in a second Trump term. We have to move along though to the final pillar of Trump's economic agenda, which concerns cutting regulation. Brian, I know there aren't too many specifics we know about what Trump is planning, but that his likely moves would involve regulations around the climate, potentially around tech, for instance, around artificial intelligence and, of course, on finance from regulations on banks or to the crypto industry. Am I hitting the big ones there? Brian Schwartz: You got it. Look, you know the phrase personnel is policy. And I feel like on the deregulation front, that's exactly what we're going to get here. If Elon Musk even has some form of an outside role, I'm not talking about anything that's going to need to be confirmed on, you are going to see some sort of effort in moving to deregulate certain industries, maybe a push to cut back in certain departments within the federal government. That's really going to be critical. If he surrounds himself with people who believe in this deregulation force, particularly you think of one other agency which is the SEC and crypto, that is going to be an agency to watch and see how they handle the cryptocurrency space in the coming months and years ahead. Luke Vargas: Just to be clear, can the President just do away with regulations with the stroke of a pen regardless of whether you've got a Elon Musk-led Department of Government Efficiency in the mix? I don't even know how that would interplay with what the current landscape is. But what can the President just do? Brian Schwartz: Congress has some role in that. But also, when you look at the agencies themselves, they do have some broad authority when it comes to regulations because the Republicans control the Senate. Well, effectively, if there's ever a vote on issues surrounding the SEC, that basically moves ahead. Richard Rubin: On regulations, you do have to go through some process, right? It's not an instantaneous tear everything down, so it can take a little bit of time for that to happen, which is what we saw when Biden came in. They took a lot of the deregulation that Trump did and tried to reverse it. Some of it they left alone. They have to go through some of these formal processes to do it, but deregulation will happen, for sure. And then we'll be in a '26, '28 environment where perhaps the next President will come in and re-regulate. You get it. When we have these partisan changes in administration over a short period, you end up with a bit of a seesaw effect. Luke Vargas: And can I just ask both of you on this point to wrap things up? Because this is such a grab bag issue. Sounds like so many potential deregulation efforts could be at play here. Is there one or two things that each of you are watching potentially for day one executive orders? Where might we start to see Trump and his team going after regulations first? Rich, I'll start with you. Richard Rubin: I would look at the IRA regulations, the Inflation Reduction Act. Treasury Department has been implementing those rules on all the tax credits that the Democrats passed in 2022. And some of those regulations are not particularly industry friendly, especially if there's going to be resistance among some Republicans for repealing all of those tax credits. You may see the administration at least try to change how those credits operate. Luke Vargas: And Brian, your crystal ball? Brian Schwartz: Yeah. Look, I don't know necessarily about an executive order, right? But what I'm going to be watching for is how the crypto space is treated on day one and the weeks ahead. They were major backers of Donald Trump's run for President. And so now you have to ask yourself, is there going to be return on that from the incoming Trump administration? What is that going to look like? How does he speak to the cryptocurrency industry? And with a new SEC, how is that going to look under Donald Trump? Luke Vargas: I've been speaking to Wall Street Journal economic policy reporter Brian Schwartz and Journal tax policy reporter Richard Rubin. Brian, Rich, thank you both so much. Richard Rubin: Thank you. Brian Schwartz: Thank you. Luke Vargas: And that's it for What's News Sunday for November 10th. Today's show was produced by Charlotte Gartenberg with Deputy Editor Scott Saloway. And we had help from Pierre Bienaimé. I'm Luke Vargas. And we'll be back tomorrow morning with a brand new show. And until then, thanks for listening.

Начало беседы из 4 сообщений (4278 токенов из 32768 использовано)

Американка писал(а): ↑переведите на русский и суммируйте данный текст:

Luke Vargas: Hey, What's News listeners. It's Sunday, November 10th. I'm Luke Vargas for the Wall Street Journal. And this is What's News Sunday, the show where we tackle the big questions about the biggest stories in the news by reaching out to our colleagues across the newsroom to help explain what's happening in our world. Donald Trump was elected this past week on a promise to turn around what he called a weakened US economy by rebalancing trade through tariffs, cutting taxes, and cutting regulation.

Donald Trump: I will pass gigantic tax cuts for workers and keep their jobs here in the United States. There will be no tax on social security. We're going to stop it. We're going to have 10 to 20% tariffs on foreign countries that have been ripping us off for years. Some might say it's economic nationalism. I call it common sense.

Luke Vargas: But what does the path from campaign promise to implementation look like? And what tools or political support will Trump need to deliver on that agenda? Let's get into it. Two Wall Street Journal reporters whose jobs are about to get a lot busier as President-elect Donald Trump prepares to staff up Washington and set his economic platform in motion are Brian Schwartz, who covers economic policy for us, and Richard Rubin, the Journal's tax policy reporter. Brian, let me start with you. Let's go to tariffs. A huge part of Trump's economic agenda. He's calling for a universal baseline tariff, 10, maybe even 20% meant to, in his words, reward domestic production. Trump leaned very heavily on tariffs in his first term. And it appears Republicans will likely have control of both chambers of Congress this time around. So I imagine Trump will have pretty broad authority to impose tariffs at will. Is that right?

Brian Schwartz: Yeah, that's right. As we get into 2025, he's going to have broad authority. He can basically just do it. He could just make the call as an executive order effectively to move ahead with these tariffs. It can be on goods coming from our allies, imports coming from our allies, or those imports coming from China. This was a pillar of his campaign. It was tariffs and leaning into that populism that helped him win the election.

Luke Vargas: Brian, Trump, right, did impose tariffs in his first term using existing statutes that were designed to punish unfair trade practices and protect national security. You're saying the President-elect can maybe even claim these tariffs as a mandate from the electorate, but there are likely to be objections from some companies, retailers among them. How does he overcome those objections?

Brian Schwartz: He did that easily in his first go around as President. There was pushback from a variety of industries. There was lobbying against it. I remember covering that. But he still went ahead and pressed forward anyway. So now that he has the feel of Washington, now that Donald Trump really understands how Washington works, my sense on it in the early days here is he's kind of shrugging off any private pushback he's getting from corporate leaders on much of what he's suggesting, including the tariffs. It feels like, from someone I spoke to recently, that he's just been emboldened by the business leaders that are around him right now, including Elon Musk. He's looking at this from a perspective of, "Well, I've got some of these people in my corner. Why do I have to really engage too much with some other CEOs on this front who have issues with the tariffs?"

Luke Vargas: Rich, what could Congress have to say about all this?

Richard Rubin: A lot of members of Congress don't like tariffs. They're worried about the effects on industries in their districts. They're worried about retaliation against farmers in their districts because the US is a large net exporter of agricultural products. But I think there's basically not enough clout within Congress to pull back the tariff authorities that Congress has already years ago granted to the President. And there's also probably not enough clout within Congress or enough votes to actually enact the tariffs that Trump wants. So they're kind of in this stasis where they're going to have trouble giving him authority and trouble taking it away.

Luke Vargas: Let's transition, if we could, from global trade policy to something a bit more of a kitchen table issue. Taxes, Rich, this is your field of expertise. Run us through very quickly, if you could, what Trump has put on the agenda there. We ended up getting quite a lot of tax proposal specifics, didn't we, during the campaign?

Richard Rubin: Well, we got ideas, if not specifics, but look, he-

Luke Vargas: Okay. Fair enough.

Richard Rubin: The one big thing that's driving this train on taxes is the expiration at the end of 2025 of many of the tax cuts that he signed into law in 2017. So lower rates, higher standard deduction, higher child tax credit, all of that's set to expire. And Republicans, if they have full control, are pretty unified on trying to extend the bulk of that. What's happened though is there's not a lot of political bang for the buck in extending tax cuts that are keeping things the way they are, right? So you've seen Trump during the campaign come on top of that and say, "Okay. No tax on tips, no tax on overtime, no tax on social security benefits. Restore the state and local tax deduction," all of these things that are really expensive promises and that have to get folded into this debate somehow. Part of what I'm watching in the coming weeks and months is as Republicans try to advance their tax agenda and fit everything into their bill, how do they incorporate bits and pieces of what Trump ran on during the campaign that's beyond just a mere extension?

Luke Vargas: Is it the case that with all the tax ideas Trump's put out there that they would need to pass through Congress? And if you could, talk about how some of the measures that he's floated are likely to play among lawmakers.

Richard Rubin: Look, there's definitely some things that the Treasury Department can do on its own, can relax some regulations and change some of its enforcement priorities. That's all certainly possible. But the big changes do require Congress. And it's hard to know right now how likely things are. Some of those are really expensive. The tips one, I think, is less expensive, probably a couple hundred billion over 10 years at most. It was a pretty clear promise he made, and one they'll have to massage the language of it to make it work, but it's doable. Overtime and social security benefits are expensive. And the SALT cap, the $10,000 cap on state and local tax deductions, is sort of a cornerstone of the law that Trump signed into place in 2017. He sort of flipped on that. But there's two groups of Republicans in Congress. There's the bulk of them who like that cap and want to keep it because it pays for tax cuts. And then there's the handful of Republicans from high tax states who see this as an existential issue for them and are going to demand that that cap be repealed or increased significantly.

Luke Vargas: We have got to take a very short break, but when we come back, we're going to look at whether Trump's tax plans could meet pushback over deficit concerns. And we'll consider another potential wildcard on Trump's agenda, cutting regulations, potentially with the help of Elon Musk. Stick around. All right. Before we leave taxes behind, I wanted to play this comment from Trump's victory speech early on Wednesday morning.

Donald Trump: We're going to be paying down debt. We're going to be reducing taxes. We can do things that nobody else can do. Nobody else is going to be able to do it.

Luke Vargas: Rich, tax cuts and paying down the debt. Are we likely to see that? And if instead we see further expansion of the federal deficit as some of these tax cuts are enacted, might we see some Republicans starting to break rank on any parts of this economic agenda?

Richard Rubin: That's a hugely important question that we'll start to get some clues on very soon. To pass a tax bill through the House and Senate on party-line votes, they have to agree in advance how much additional deficit expansion they're willing to tolerate. And so you're going to see some tension between Republicans who prioritize tax cuts and Republicans who prioritize deficit reduction. There aren't that many of the latter group. What we've seen over the years is that Republicans, when push comes to shove, have favored lower taxes and have been unable to agree on large spending cuts. But there are still definitely lawmakers out there who care a lot about the deficit. And so we're going to see how that plays out. Paying down debt, it seems not in the cards. The US spent $1.8 trillion more than it collected in fiscal 2024. To start paying down debt, that would need to go the other direction. It's really about can you take those annual deficits and start making them smaller somehow?

Luke Vargas: Right. The question sort of remains, how to cut spending as well as go ahead with a lot of these policies.

Richard Rubin: Yeah. I think you'll see plenty of debate about exactly how much revenue you're likely to get out of any policy. But going back to spending, there are a lot of Republicans who would favor significant spending cuts. You hear people talking about, "Let's get rid of the Department of Education." But it's also true that with the slim majorities they have in Congress, any three or four House members, any four or five Senators can say, "No, it's actually really important that we expand the Navy or we don't cut the federal funding for agricultural subsidies," or the kinds of federal spending that Republicans like. Or if they start talking about Medicare, Medicaid, those kinds of things, there are also plenty of Republicans who are going to be wary of cutting programs that benefit their constituents.

Luke Vargas: Fascinating. It'll be interesting to see whether or not some of the infighting we saw within the Republican caucus, specifically in the House during the Biden Presidency, had to do with just not wanting to be seen as cooperating with a Democrat in the White House or as actually representative of fissures that will manifest here in a second Trump term. We have to move along though to the final pillar of Trump's economic agenda, which concerns cutting regulation. Brian, I know there aren't too many specifics we know about what Trump is planning, but that his likely moves would involve regulations around the climate, potentially around tech, for instance, around artificial intelligence and, of course, on finance from regulations on banks or to the crypto industry. Am I hitting the big ones there?

Brian Schwartz: You got it. Look, you know the phrase personnel is policy. And I feel like on the deregulation front, that's exactly what we're going to get here. If Elon Musk even has some form of an outside role, I'm not talking about anything that's going to need to be confirmed on, you are going to see some sort of effort in moving to deregulate certain industries, maybe a push to cut back in certain departments within the federal government. That's really going to be critical. If he surrounds himself with people who believe in this deregulation force, particularly you think of one other agency which is the SEC and crypto, that is going to be an agency to watch and see how they handle the cryptocurrency space in the coming months and years ahead.

Luke Vargas: Just to be clear, can the President just do away with regulations with the stroke of a pen regardless of whether you've got a Elon Musk-led Department of Government Efficiency in the mix? I don't even know how that would interplay with what the current landscape is. But what can the President just do?

Brian Schwartz: Congress has some role in that. But also, when you look at the agencies themselves, they do have some broad authority when it comes to regulations because the Republicans control the Senate. Well, effectively, if there's ever a vote on issues surrounding the SEC, that basically moves ahead.

Richard Rubin: On regulations, you do have to go through some process, right? It's not an instantaneous tear everything down, so it can take a little bit of time for that to happen, which is what we saw when Biden came in. They took a lot of the deregulation that Trump did and tried to reverse it. Some of it they left alone. They have to go through some of these formal processes to do it, but deregulation will happen, for sure. And then we'll be in a '26, '28 environment where perhaps the next President will come in and re-regulate. You get it. When we have these partisan changes in administration over a short period, you end up with a bit of a seesaw effect.

Luke Vargas: And can I just ask both of you on this point to wrap things up? Because this is such a grab bag issue. Sounds like so many potential deregulation efforts could be at play here. Is there one or two things that each of you are watching potentially for day one executive orders? Where might we start to see Trump and his team going after regulations first? Rich, I'll start with you.

Richard Rubin: I would look at the IRA regulations, the Inflation Reduction Act. Treasury Department has been implementing those rules on all the tax credits that the Democrats passed in 2022. And some of those regulations are not particularly industry friendly, especially if there's going to be resistance among some Republicans for repealing all of those tax credits. You may see the administration at least try to change how those credits operate.

Luke Vargas: And Brian, your crystal ball?

Brian Schwartz: Yeah. Look, I don't know necessarily about an executive order, right? But what I'm going to be watching for is how the crypto space is treated on day one and the weeks ahead. They were major backers of Donald Trump's run for President. And so now you have to ask yourself, is there going to be return on that from the incoming Trump administration? What is that going to look like? How does he speak to the cryptocurrency industry? And with a new SEC, how is that going to look under Donald Trump?

Luke Vargas: I've been speaking to Wall Street Journal economic policy reporter Brian Schwartz and Journal tax policy reporter Richard Rubin. Brian, Rich, thank you both so much.

Richard Rubin: Thank you.

Brian Schwartz: Thank you.

Luke Vargas: And that's it for What's News Sunday for November 10th. Today's show was produced by Charlotte Gartenberg with Deputy Editor Scott Saloway. And we had help from Pierre Bienaimé. I'm Luke Vargas. And we'll be back tomorrow morning with a brand new show. And until then, thanks for listening.

Люк Варгас из Wall Street Journal обсуждает экономическую повестку Дональда Трампа после его избрания, включая тарифы, налоги и дерегуляцию. Трамп предложил повышение тарифов на иностранные товары, чтобы стимулировать внутреннее производство, и, вероятно, сможет реализовать это, поскольку республиканцы контролируют обе палаты Конгресса. Однако некоторые компании могут возразить против таких мер.

В налоговой политике Трамп стремится сохранить налоговые льготы, введённые в 2017 году, которые истекают в 2025 году. Он также предложил новые налоговые послабления, такие как отмена налогов на чаевые и социальное обеспечение, но реализация этих предложений потребует одобрения Конгресса. Вопрос о том, как эти меры повлияют на дефицит бюджета, остаётся открытым, и может вызвать разногласия среди республиканцев.

На фронте дерегуляции возможны изменения в регулировании климата, технологий и финансов, включая криптовалюту. Хотя президент имеет определённые полномочия в области дерегуляции, полный демонтаж регуляций потребует времени и процедурных формальностей. Важно будет наблюдать за тем, какие шаги администрация Трампа предпримет с самого начала.

@ChatGPT

Переведите а русский:

The stock market is therefore working overtime to parse his various campaign promises: which it should take seriously and which it can ignore. For instance, one promise that traders seem to be comfortable ignoring is Trump’s vow to let Elon Musk slash trillions of dollars in federal spending. (Musk has claimed, improbably, that he can cut “at least $2 trillion,” mainly by getting rid of government waste.) If traders actually believed that was going to happen, the market would have sold off steeply, because government budget cuts of such magnitude would send the economy into a deep recession.

Instead, the market believes Trump is going to do the opposite: Far from embracing austerity, Trump is likely to cut taxes and increase spending, pouring more money into the economy. That would increase the risk of inflation—ironically, given the fact that Trump won in large part because voters were angry with Biden and Kamala Harris over high prices—which is why, on the first day of trading after Trump’s election, interest rates on 30-year Treasury bonds rose by their biggest margin in more than two years. This is because, when the risk of inflation rises, bond investors demand higher interest rates to protect their position.

The real market action, though, was among individual assets, and the most obvious winners were companies in sectors that Trump plans to deregulate. Share prices in oil drillers and allied service companies, for instance, soared on the expectation that Trump will be a “Drill, baby, drill” president. The value of cryptocurrency assets and stocks likewise shot up, because Trump is expected to replace the current Securities Exchange Commission chair, Gary Gensler, with someone far more tolerant of crypto than Gensler has been, and because Trump’s general attitude toward financial regulation is, at best, lax. Given that Trump shilled for a memecoin himself during the election campaign, concluding that the crypto industry’s legal worries are mostly behind it seems like a good wager.

Американка писал(а): ↑Переведите а русский:

The stock market is therefore working overtime to parse his various campaign promises: which it should take seriously and which it can ignore. For instance, one promise that traders seem to be comfortable ignoring is Trump’s vow to let Elon Musk slash trillions of dollars in federal spending. (Musk has claimed, improbably, that he can cut “at least $2 trillion,” mainly by getting rid of government waste.) If traders actually believed that was going to happen, the market would have sold off steeply, because government budget cuts of such magnitude would send the economy into a deep recession.

Instead, the market believes Trump is going to do the opposite: Far from embracing austerity, Trump is likely to cut taxes and increase spending, pouring more money into the economy. That would increase the risk of inflation—ironically, given the fact that Trump won in large part because voters were angry with Biden and Kamala Harris over high prices—which is why, on the first day of trading after Trump’s election, interest rates on 30-year Treasury bonds rose by their biggest margin in more than two years. This is because, when the risk of inflation rises, bond investors demand higher interest rates to protect their position.

The real market action, though, was among individual assets, and the most obvious winners were companies in sectors that Trump plans to deregulate. Share prices in oil drillers and allied service companies, for instance, soared on the expectation that Trump will be a “Drill, baby, drill” president. The value of cryptocurrency assets and stocks likewise shot up, because Trump is expected to replace the current Securities Exchange Commission chair, Gary Gensler, with someone far more tolerant of crypto than Gensler has been, and because Trump’s general attitude toward financial regulation is, at best, lax. Given that Trump shilled for a memecoin himself during the election campaign, concluding that the crypto industry’s legal worries are mostly behind it seems like a good wager.

Таким образом, фондовый рынок работает сверхурочно, чтобы разобраться в его различных предвыборных обещаниях: какие из них стоит воспринимать серьезно, а какие можно игнорировать. Например, одним из обещаний, которое трейдеры, похоже, спокойно игнорируют, является обещание Трампа позволить Илону Маску сократить триллионы долларов федеральных расходов. (Маск утверждал, что он может сократить «как минимум 2 триллиона долларов», главным образом за счет устранения государственных трат.) Если бы трейдеры действительно верили, что это произойдет, рынок пережил бы резкое падение, поскольку такие масштабные сокращения государственного бюджета отправили бы экономику в глубокую рецессию.

Вместо этого рынок верит, что Трамп сделает противоположное: вместо того, чтобы придерживаться жесткой экономии, Трамп, вероятно, снизит налоги и увеличит расходы, вливая больше денег в экономику. Это повысило бы риск инфляции — иронично, учитывая тот факт, что Трамп победил во многом благодаря тому, что избиратели были недовольны Байденом и Камалой Харрис из-за высоких цен, — именно поэтому в первый день торгов после избрания Трампа процентные ставки по 30-летним казначейским облигациям выросли на самый значительный процент более чем за два года. Это происходит потому, что когда риск инфляции растет, инвесторы в облигации требуют более высоких процентных ставок для защиты своей позиции.

Основные рыночные действия, однако, были среди отдельных активов, и наиболее очевидными победителями стали компании в секторах, которые Трамп планирует дерегулировать. Например, цены акций нефтедобывающих и сопутствующих сервисных компаний взлетели в ожидании, что Трамп будет президентом в духе «Бурить, детка, бурить». Стоимость криптовалютных активов и акций также резко выросла, потому что ожидается, что Трамп заменит нынешнего председателя Комиссии по ценным бумагам и биржам, Гэри Генслера, на кого-то гораздо более терпимого к криптовалюте, чем Генслер, и потому, что общее отношение Трампа к финансовому регулированию, в лучшем случае, слабое. Учитывая, что сам Трамп рекламировал мем-монету во время предвыборной кампании, заключение о том, что юридические проблемы криптоиндустрии в основном позади, кажется хорошей ставкой.

ChatGPT писал(а): ↑Вс ноя 10, 2024 3:37 pmТаким образом, фондовый рынок работает сверхурочно, чтобы разобраться в его...

Переведите на русский: The Project 2025 envisions eventually moving from an income tax to a consumption tax, such as a national sales tax.[145] In the interim, the Project seeks to extend the Tax Cuts and Jobs Act of 2017 (TCJA).[31] It further recommends simplifying individual income taxes to two flat tax rates: 15% on incomes up to the Social Security Wage Base ($168,600 in 2024), and 30% above that. An unspecified standard deduction would be included, but most deductions, credits and exclusions would be eliminated.[145] The proposal would likely increase taxes significantly for millions of low- and middle-income households.[146] It aims to reduce the corporate tax rate from 21% to 18%, calling it "the most damaging tax" in the country. The 2017 TCJA cut the rate from 35% to 21%.[38][147] It proposes reducing the capital gains rate for high earners to 15% from the 2024 level of 20%.[146][148] After these reforms are implemented, it recommends that a three-fifths vote threshold be required to pass legislation that increases individual or corporate income tax, to "create a wall of protection" for these reforms,[38][149] despite a wide consensus that enforcing legislation that binds a subsequent Congress is unconstitutional.

Начало беседы из 4 сообщений (1615 токенов из 32768 использовано)

Американка писал(а): ↑Переведите на русский:

The Project 2025 envisions eventually moving from an income tax to a consumption tax, such as a national sales tax.[145] In the interim, the Project seeks to extend the Tax Cuts and Jobs Act of 2017 (TCJA).[31] It further recommends simplifying individual income taxes to two flat tax rates: 15% on incomes up to the Social Security Wage Base ($168,600 in 2024), and 30% above that. An unspecified standard deduction would be included, but most deductions, credits and exclusions would be eliminated.[145] The proposal would likely increase taxes significantly for millions of low- and middle-income households.[146]

It aims to reduce the corporate tax rate from 21% to 18%, calling it "the most damaging tax" in the country. The 2017 TCJA cut the rate from 35% to 21%.[38][147] It proposes reducing the capital gains rate for high earners to 15% from the 2024 level of 20%.[146][148] After these reforms are implemented, it recommends that a three-fifths vote threshold be required to pass legislation that increases individual or corporate income tax, to "create a wall of protection" for these reforms,[38][149] despite a wide consensus that enforcing legislation that binds a subsequent Congress is unconstitutional.

Проект 2025 предусматривает в конечном итоге переход от подоходного налога к налогу на потребление, например, национальному налогу с продаж. Пока этот переход ещё не осуществился, проект стремится продлить действие Закона о снижении налогов и создании рабочих мест 2017 года (TCJA). Кроме того, он рекомендует упростить систему индивидуального подоходного налогообложения, установив две фиксированные налоговые ставки: 15% на доходы до базы заработной платы по социальному обеспечению ($168,600 в 2024 году) и 30% на доходы выше этой суммы. Будет включен неопределенный стандартный вычет, но большинство вычетов, кредитов и исключений будет устранено. Предложение, вероятно, приведет к значительному увеличению налогов для миллионов домохозяйств с низким и средним доходом.

Проект стремится снизить ставку корпоративного налога с 21% до 18%, называя его «самым вредным налогом» в стране. Закон TCJA 2017 года снизил ставку с 35% до 21%. Проект предлагает снизить ставку налога на прирост капитала для лиц с высоким доходом до 15% с уровня 2024 года в 20%. После реализации этих реформ рекомендуется установить порог в три пятых голосов для принятия законодательства, повышающего налоги на индивидуальный или корпоративный доход, чтобы «создать стену защиты» для этих реформ, несмотря на широкое согласие в том, что принятие законодательства, связывающего последующий Конгресс, неконституционно.

@ChatGPT

Суммируйте данный текст:

Трамп предупредил, что его второй срок будет означать «возмездие». Его тревожный выбор кабинета министров показывает, что он имеет в виду это.

Ведущий Fox News, который лоббировал Дональда Трампа с просьбой помиловать военнослужащих, обвиненных в военных преступлениях, и не хотел, чтобы женщины служили в боевых действиях, мог бы возглавить национальную армию. Обвиняемый в сексуальном насилии маньяк, который выполнил обещание Трампа уничтожить своих политических соперников, может стать главным сотрудником правоохранительных органов страны. Плодовитый теоретик заговора, не имеющий ни одного диплома в области медицины или общественного здравоохранения, но планирующий немедленно прекратить разработку вакцины, может возглавить национальные агентства здравоохранения.

Евангелистский проповедник, который поддерживает теологию последних времен и говорит, что «палестинцев не существует», мог бы стать послом страны в Израиле. Бывшая конгрессменка, которая тайно встречалась с сирийским президентом Башаром Асадом и обвинила США и НАТО в нападении России на Украину, могла бы руководить национальной разведкой. Самый богатый человек в мире порекомендует резкое сокращение государственного бюджета в вымышленном агентстве по «эффективности».

Двое его адвокатов, которые активно курируют его дело о деньгах за тайну, которое привело к 34 уголовным осуждениям Трампа, были номинированы на высшие должности в Министерстве юстиции. Юрист, обеспечивший ему «иммунитет» в Верховном суде, станет генеральным солиситором.

Первая волна выдвижений Трампа в кабинет министров и назначений в Белый дом, произошедшая в течение недели после того, как он победил на президентских выборах 2024 года, ошеломила членов Конгресса, ветеранов и военнослужащих, защитников общественного здравоохранения и демократических защитников, которые в течение многих лет предупреждали, что он создает правительство лоялистов, чтобы выполнить свои предвыборные обещания и осуществить «возмездие» путем уничтожения «глубинного государства».

Это шокирующий выбор, но он не должен удивлять. Когда Трамп официально начал свою кампанию 2024 года в Уэйко, штат Техас, он объявил себя «воином», а выборы — «последней битвой».

«Для тех, кого обидели и предали, а таких много, я буду вашим возмездием», — сказал он.

Никакого секретного плана или теории заговора в действии нет; поставить во главе этого врага «глубинного государства», создать агентство, названное в честь мема, назначить ненавистного всем конгрессмена Мэтта Гетца генеральным прокурором — именно троллинг как политика вдохновил движение Трампа. Это абсурдная атака на институты, которые Трамп презирает, и они смеются всю дорогу до Белого дома. Это то, ради чего он проводил кампанию, и он выполняет свои предвыборные обещания.

Он неоднократно обещал «осушить болото» в Вашингтоне и наполняет его армией лоялистов, оставшихся после этого. Но изюминка будет иметь последствия.

Тулси Габбард, которая назначена директором национальной разведки, заявила, что избрание Трампа стало «мандатом на перемены».

«Конечно, в Вашингтоне будет сопротивление — я думаю, в этом-то и суть», — сказал он Fox News 14 ноября. «Американский народ говорит: «Эй, перестаньте смотреть на себя, перестаньте сосредотачиваться на себе». власть, ваши собственные должности, ваши собственные банковские счета. Как насчет того, чтобы у нас в Вашингтоне были лидеры, которые действительно заботятся об американском народе?»

Оливия Трой, бывший советник по внутренней безопасности вице-президента Майка Пенса, заявила, что назначение Габбарда — это «пощечина офицерам разведки, но это именно то, что нужно, учитывая пренебрежение Трампа к нашему сообществу национальной безопасности».

«Наличие у руля российского пропагандиста, распространяющего маргинальные заговоры, скорее всего, приведет к тому, что наши союзники воздержатся от обмена с нами информацией», — сказала она. «Это ослабит нашу позицию безопасности [и] сделает нас более уязвимыми к террористическим атакам на нашу родину».

По словам Криса Голдсмита, генерального директора антиэкстремистской группы ветеранов, если она будет утверждена Сенатом, Габбард «деморализует всех» в национальной разведке, а также действующих военнослужащих и сотрудников федеральных правоохранительных органов, опирающихся на ее лидерство. Оперативная группа Батлера и ее проект «Ветеринары против фашизма».

«Они не смогут доверять своему собственному боссу», — сказал он The Independent. «Она представляет опасность, и она с большей вероятностью встанет на сторону Асада и Путина, чем на сторону народа Соединенных Штатов».

Трамп назначил активиста, выступающего против вакцинации, Роберта Ф. Кеннеди-младшего на пост главы Министерства здравоохранения и социальных служб, поставив теоретика заговора во главе национальных агентств общественного здравоохранения, который потенциально может сорвать жизненно важные исследования и сорвать разработку жизненно важных вакцин и распределение.

Кеннеди ранее заявлял, что «не существует безопасной и эффективной вакцины», и возглавлял группу «Защита здоровья детей», которая утверждала, что «существует параллель между ростом заболеваемости и увеличением количества детских вакцин, которую трудно игнорировать».

Он также поддерживает удаление фтора из систем водоснабжения, основываясь на теориях заговора времен холодной войны, которые, по словам специалистов здравоохранения, если их реализовать на практике, испортят зубы нации.

Департамент курирует важнейшие агентства общественного здравоохранения, в том числе Центры по контролю и профилактике заболеваний, Национальные институты здравоохранения, Центры медицинского обслуживания и услуг Medicaid, а также Управление по контролю за продуктами и лекарствами.

Когда он баллотировался на пост президента, Кеннеди заявил, что немедленно прикажет НИЗ прекратить разработку лекарств и исследования инфекционных заболеваний на восемь лет и вместо этого заняться изучением хронических заболеваний.

Кеннеди также предположил, что воздействие химикатов в водопроводной воде или окружающей среде может заставить детей усомниться в своей сексуальности или гендерной идентичности, что усиливает теорию заговора, позорно выдвинутую Алексом Джонсом, который сказал, что водопроводная вода «делает чертовых лягушек геями».

По словам Лоуренса Гостина, директора Института общественного здравоохранения О'Нила при Юридическом центре Университета Джорджии, его выдвижение является «катастрофическим для общественного здравоохранения».

Врачи и защитники общественного здравоохранения уже несколько месяцев бьют тревогу по поводу серьезной обеспокоенности тем, что Кеннеди — как президент или высшие должностные лица здравоохранения страны — может оказаться в сильной позиции, чтобы поставить под сомнение безопасность и эффективность жизненно важных лекарств, и потенциально ускорить тенденцию отказа родителей от прививок своим детям.

Ожидается, что Гаец осуществит «отмщение», которое Трамп поклялся тем, кто, по его мнению, обидел его и его сторонников, включая прекращение уголовных дел против бывшего президента и потенциальное судебное преследование людей, которые их возглавляли.

«Меня не волнует, отнимет ли это каждую секунду нашего времени и каждую унцию нашей энергии», — заявил Гаец на Конференции консервативных политических действий в прошлом году. «Мы либо вернем это правительство на свою сторону, либо защитим и… упраздним ФБР, CDC, ATF, Министерство юстиции, всех до единого, если они не подчинятся».

Он ушел из Палаты представителей через несколько мгновений после того, как Трамп объявил его генеральным прокурором, в то время как надвигающееся расследование Комитета по этике Палаты представителей по обвинениям в изнасиловании подростка (которое он неоднократно отрицал) должно было быть обнародовано.

Мими Рока, бывший федеральный прокурор и нынешний окружной прокурор округа Вестчестер в Нью-Йорке, ожидает «массовых отставок» в правоохранительных органах страны, если Гаец будет подтвержден, что приведет к опустошению офисов, которые занимаются расследованием коррупции, нарушений гражданских прав и угроз национальной безопасности.

«Возможно, это именно то, чего они хотят», — сказала она. «Но сенаторам-республиканцам необходимо по-настоящему осознать хаос, который последует».

Пит Хегсет, один из ведущих программы Fox & Friends на канале Fox News, был выбран избранным президентом руководителем Министерства обороны, которое курирует 3 миллиона военнослужащих и гражданских служащих во всех отраслях вооруженных сил страны.

Войска действительной военной службы «чрезвычайно обеспокоены тем, что им будут отдавать незаконные приказы и быть развернутыми на территории Соединенных Штатов, а также тем, что война только начинается из-за твита Трампа», сказал Голдсмит The Independent. «Есть много действующих военнослужащих, которые справедливо боятся, что их ждет совершенно неспокойное и даже менее стабильное время, чем в прошлый раз, когда он был главнокомандующим».

Американка писал(а): ↑Суммируйте данный текст:

Трамп предупредил, что его второй срок будет означать «возмездие». Его тревожный выбор кабинета министров показывает, что он имеет в виду это.

Ведущий Fox News, который лоббировал Дональда Трампа с просьбой помиловать военнослужащих, обвиненных в военных преступлениях, и не хотел, чтобы женщины служили в боевых действиях, мог бы возглавить национальную армию. Обвиняемый в сексуальном насилии маньяк, который выполнил обещание Трампа уничтожить своих политических соперников, может стать главным сотрудником правоохранительных органов страны. Плодовитый теоретик заговора, не имеющий ни одного диплома в области медицины или общественного здравоохранения, но планирующий немедленно прекратить разработку вакцины, может возглавить национальные агентства здравоохранения.

Евангелистский проповедник, который поддерживает теологию последних времен и говорит, что «палестинцев не существует», мог бы стать послом страны в Израиле. Бывшая конгрессменка, которая тайно встречалась с сирийским президентом Башаром Асадом и обвинила США и НАТО в нападении России на Украину, могла бы руководить национальной разведкой. Самый богатый человек в мире порекомендует резкое сокращение государственного бюджета в вымышленном агентстве по «эффективности».

Двое его адвокатов, которые активно курируют его дело о деньгах за тайну, которое привело к 34 уголовным осуждениям Трампа, были номинированы на высшие должности в Министерстве юстиции. Юрист, обеспечивший ему «иммунитет» в Верховном суде, станет генеральным солиситором.

Первая волна выдвижений Трампа в кабинет министров и назначений в Белый дом, произошедшая в течение недели после того, как он победил на президентских выборах 2024 года, ошеломила членов Конгресса, ветеранов и военнослужащих, защитников общественного здравоохранения и демократических защитников, которые в течение многих лет предупреждали, что он создает правительство лоялистов, чтобы выполнить свои предвыборные обещания и осуществить «возмездие» путем уничтожения «глубинного государства».

Это шокирующий выбор, но он не должен удивлять. Когда Трамп официально начал свою кампанию 2024 года в Уэйко, штат Техас, он объявил себя «воином», а выборы — «последней битвой».

«Для тех, кого обидели и предали, а таких много, я буду вашим возмездием», — сказал он.

Никакого секретного плана или теории заговора в действии нет; поставить во главе этого врага «глубинного государства», создать агентство, названное в честь мема, назначить ненавистного всем конгрессмена Мэтта Гетца генеральным прокурором — именно троллинг как политика вдохновил движение Трампа. Это абсурдная атака на институты, которые Трамп презирает, и они смеются всю дорогу до Белого дома. Это то, ради чего он проводил кампанию, и он выполняет свои предвыборные обещания.

Он неоднократно обещал «осушить болото» в Вашингтоне и наполняет его армией лоялистов, оставшихся после этого. Но изюминка будет иметь последствия.

Тулси Габбард, которая назначена директором национальной разведки, заявила, что избрание Трампа стало «мандатом на перемены».

«Конечно, в Вашингтоне будет сопротивление — я думаю, в этом-то и суть», — сказал он Fox News 14 ноября. «Американский народ говорит: «Эй, перестаньте смотреть на себя, перестаньте сосредотачиваться на себе». власть, ваши собственные должности, ваши собственные банковские счета. Как насчет того, чтобы у нас в Вашингтоне были лидеры, которые действительно заботятся об американском народе?»

Оливия Трой, бывший советник по внутренней безопасности вице-президента Майка Пенса, заявила, что назначение Габбарда — это «пощечина офицерам разведки, но это именно то, что нужно, учитывая пренебрежение Трампа к нашему сообществу национальной безопасности».

«Наличие у руля российского пропагандиста, распространяющего маргинальные заговоры, скорее всего, приведет к тому, что наши союзники воздержатся от обмена с нами информацией», — сказала она. «Это ослабит нашу позицию безопасности [и] сделает нас более уязвимыми к террористическим атакам на нашу родину».

По словам Криса Голдсмита, генерального директора антиэкстремистской группы ветеранов, если она будет утверждена Сенатом, Габбард «деморализует всех» в национальной разведке, а также действующих военнослужащих и сотрудников федеральных правоохранительных органов, опирающихся на ее лидерство. Оперативная группа Батлера и ее проект «Ветеринары против фашизма».

«Они не смогут доверять своему собственному боссу», — сказал он The Independent. «Она представляет опасность, и она с большей вероятностью встанет на сторону Асада и Путина, чем на сторону народа Соединенных Штатов».

Трамп назначил активиста, выступающего против вакцинации, Роберта Ф. Кеннеди-младшего на пост главы Министерства здравоохранения и социальных служб, поставив теоретика заговора во главе национальных агентств общественного здравоохранения, который потенциально может сорвать жизненно важные исследования и сорвать разработку жизненно важных вакцин и распределение.

Кеннеди ранее заявлял, что «не существует безопасной и эффективной вакцины», и возглавлял группу «Защита здоровья детей», которая утверждала, что «существует параллель между ростом заболеваемости и увеличением количества детских вакцин, которую трудно игнорировать».

Он также поддерживает удаление фтора из систем водоснабжения, основываясь на теориях заговора времен холодной войны, которые, по словам специалистов здравоохранения, если их реализовать на практике, испортят зубы нации.

Департамент курирует важнейшие агентства общественного здравоохранения, в том числе Центры по контролю и профилактике заболеваний, Национальные институты здравоохранения, Центры медицинского обслуживания и услуг Medicaid, а также Управление по контролю за продуктами и лекарствами.

Когда он баллотировался на пост президента, Кеннеди заявил, что немедленно прикажет НИЗ прекратить разработку лекарств и исследования инфекционных заболеваний на восемь лет и вместо этого заняться изучением хронических заболеваний.

Кеннеди также предположил, что воздействие химикатов в водопроводной воде или окружающей среде может заставить детей усомниться в своей сексуальности или гендерной идентичности, что усиливает теорию заговора, позорно выдвинутую Алексом Джонсом, который сказал, что водопроводная вода «делает чертовых лягушек геями».

По словам Лоуренса Гостина, директора Института общественного здравоохранения О'Нила при Юридическом центре Университета Джорджии, его выдвижение является «катастрофическим для общественного здравоохранения».

Врачи и защитники общественного здравоохранения уже несколько месяцев бьют тревогу по поводу серьезной обеспокоенности тем, что Кеннеди — как президент или высшие должностные лица здравоохранения страны — может оказаться в сильной позиции, чтобы поставить под сомнение безопасность и эффективность жизненно важных лекарств, и потенциально ускорить тенденцию отказа родителей от прививок своим детям.

Ожидается, что Гаец осуществит «отмщение», которое Трамп поклялся тем, кто, по его мнению, обидел его и его сторонников, включая прекращение уголовных дел против бывшего президента и потенциальное судебное преследование людей, которые их возглавляли.

«Меня не волнует, отнимет ли это каждую секунду нашего времени и каждую унцию нашей энергии», — заявил Гаец на Конференции консервативных политических действий в прошлом году. «Мы либо вернем это правительство на свою сторону, либо защитим и… упраздним ФБР, CDC, ATF, Министерство юстиции, всех до единого, если они не подчинятся».

Он ушел из Палаты представителей через несколько мгновений после того, как Трамп объявил его генеральным прокурором, в то время как надвигающееся расследование Комитета по этике Палаты представителей по обвинениям в изнасиловании подростка (которое он неоднократно отрицал) должно было быть обнародовано.

Мими Рока, бывший федеральный прокурор и нынешний окружной прокурор округа Вестчестер в Нью-Йорке, ожидает «массовых отставок» в правоохранительных органах страны, если Гаец будет подтвержден, что приведет к опустошению офисов, которые занимаются расследованием коррупции, нарушений гражданских прав и угроз национальной безопасности.

«Возможно, это именно то, чего они хотят», — сказала она. «Но сенаторам-республиканцам необходимо по-настоящему осознать хаос, который последует».

Пит Хегсет, один из ведущих программы Fox & Friends на канале Fox News, был выбран избранным президентом руководителем Министерства обороны, которое курирует 3 миллиона военнослужащих и гражданских служащих во всех отраслях вооруженных сил страны.

Войска действительной военной службы «чрезвычайно обеспокоены тем, что им будут отдавать незаконные приказы и быть развернутыми на территории Соединенных Штатов, а также тем, что война только начинается из-за твита Трампа», сказал Голдсмит The Independent. «Есть много действующих военнослужащих, которые справедливо боятся, что их ждет совершенно неспокойное и даже менее стабильное время, чем в прошлый раз, когда он был главнокомандующим».

Дональд Трамп предупредил, что его второй президентский срок будет посвящен возмездию и реформированию правительственных структур с акцентом на лоялистов. В своей администрации он планирует назначить людей, чьи взгляды вызывали критику за отсутствие опыта и склонность к конспирологическим теориям. Это включает ведущего Fox News для руководства армией, обвиняемого в сексуальном насилии на пост главы правоохранительных органов, проповедника-евангелиста в качестве посла в Израиле и антивакцинатора для контроля за общественным здравоохранением. Назначенные лица вызывают обеспокоенность из-за угрозы разрушения установленных институтов и подрыва национальной безопасности. Некоторые эксперты прогнозируют массовые отставки внутри правительственных структур в ответ на такие выборы, опасаясь хаоса и нестабильности.

@ChatGPT

Суммируйте данный текст:

У Трампа туманные планы в отношении социального обеспечения, что вызывает опасения по поводу кризиса общественного здравоохранения

Нед Барнетт живет в Лас-Вегасе, штат Невада, то есть он проживает в одном из семи колеблющихся штатов, в которых Дональд Трамп победил на президентских выборах 2024 года. Как и большинство избирателей в день выборов, Барнетт в первую очередь обеспокоен экономическими проблемами, такими как инфляция. Вот почему он проголосовал за Трампа; он объяснил, что просто слишком сильно пострадал от роста цен в условиях экономики президента Джо Байдена.

«Когда я услышал, как [вице-президент] Камала [Харрис] в программе The View сказала, что она ничего не изменит, я понял, что не смогу пережить еще четыре года байденомики», — объяснил Барнетт. В каком-то смысле опыт Барнетта согласуется с опросами, которые показали, что американских избирателей в первую очередь беспокоят экономические проблемы, такие как инфляция. Однако Барнетт также поднимает экономический вопрос, который широко не обсуждался во время кампании: социальное обеспечение.

Барнетт опасается, что планы Трампа в области социального обеспечения лишат его тех немногих денег, которые у него остались на выживание. По мнению экспертов, которые говорили с Салоном — как о долгосрочной платежеспособности агентства, так и о том, почему оно важно для общественного здравоохранения — Барнетт и миллионы других получателей социального обеспечения, подобных ему, правы, что внимательно следят за программой.

«Моя жена и я зависим от социального обеспечения — это наш спасательный круг в будущее», — сказал Барнетт. Пара была «стерта с лица земли» во время экономического кризиса, начавшегося в 2008 году; Жена Барнетта потеряла свой пенсионный фонд в полмиллиона долларов за девять дней в 2009 году, а позже супруги подали заявление о банкротстве в 2011–2012 годах. Как и многие трудолюбивые американцы, Барнетт постепенно восстановил свое финансовое положение, добившись успеха в середине-конце 2010-х годов за счет написания текстов и консультирования. Тем не менее, чтобы выжить, эти двое зависели от социального обеспечения, поскольку оно устраняло разрыв между доходом Барнетта и тем, что им было нужно для выживания.

Затем последовала высокая инфляция в посткоронавирусной экономике. Теперь Барнетты не могут позволить себе ремонтировать свою машину или пользоваться Uber более чем экономно, в результате чего они фактически остаются дома. Консалтинговые и писательские услуги Барнетта «иссякли, как и большая часть остальной экономики», поскольку пара полагалась на благотворительность и такие программы, как «Еда на колесах», а также на большое количество овсянки.

«Мы надеемся, что экономика восстановится, но пока этого не произойдет, социальное обеспечение — это все, что удерживает нас (с трудом) на плаву», — сказал Барнетт.

Программа социального обеспечения в том виде, в котором она существует в Соединенных Штатах, была создана в 1935 году при президенте Франклине Д. Рузвельте как часть его либерального политического пакета «Нового курса». За почти девять десятилетий в него были внесены существенные поправки, и сегодня он гарантирует, что граждане США, которые работали и платили налоги социального обеспечения в течение как минимум 10 лет, получат финансовую поддержку, если они станут инвалидами или пожилыми людьми (определяемыми в этом контексте как 62 лет). Программа финансируется в основном за счет налогов на заработную плату, называемых Законом о федеральных страховых взносах (FICA) или Законом о взносах самозанятых (SECA), и по состоянию на 2022 год оказала необходимую поддержку более чем 70 миллионам американцев.

Повестка дня Трампа на 2025 год вызывает у некоторых обеспокоенность тем, что социальное обеспечение станет мишенью. Он планирует сократить федеральный бюджет на триллионы долларов — предположение, подкрепленное данными в марте, когда он сказал CNBC, что «вы можете многое сделать с точки зрения пособий, с точки зрения сокращения, а также с точки зрения воровства и плохого управления». прав. Есть огромное количество вещей и вещей, которые вы можете сделать».

Хотя позже Трамп пошел на попятную, заявив, что имел в виду всего лишь «расходы», его последующие предложения по снижению налогов порождают призрак отказа от финансирования программы, при этом существует мало доказательств, подтверждающих утверждение Трампа о том, что разницу можно компенсировать за счет высоких тарифов. Такие тарифы, в свою очередь, заставят получателей социального обеспечения внести коррективы в стоимость жизни. Даже обещания предвыборного штаба Трампа, такие как обещание сократить все налоги, взимаемые с доходов социального обеспечения, сопряжены с риском того, что это, вероятно, приведет к дальнейшему истощению фонда страхования по старости, потере кормильца и инвалидности (OASDI). Наконец, программе социального обеспечения угрожает обещание Трампа уволить тысячи федеральных служащих и заменить их политическими лоялистами, которые могут быть, а могут и не быть, наиболее квалифицированными для компетентного выполнения своих обязанностей.

Следовательно, одним из ключей к выяснению будущего программы при Трампе является выяснение того, как именно он планирует делать две наиболее важные вещи: платить за программу в краткосрочной и долгосрочной перспективе, а затем эффективно реализовывать ее для тех, кто в ней нуждается. .

«На данный момент, я думаю, мы очень мало знаем наверняка о том, что произойдет с FICA и налогами на социальное обеспечение», — сказал Салону Тимоти Дж. Мур, экономист из Университета Пердью. Трамп сосредоточился не столько на ответах на эти вопросы, сколько на обещании финансовых вознаграждений нынешним бенефициарам посредством вышеупомянутого снижения налогов. Мур добавил, что обещание Трампа не облагать налогом пособия по социальному обеспечению «вряд ли повлияет на пожилых американцев, которые зависят от социального обеспечения как от единственного источника дохода, или на бенефициаров, получающих среднюю сумму от социального обеспечения или меньше, или на американцев, которые находятся в нижней половине распределение с точки зрения их доходов в течение жизни», добавляя, что эти группы часто «существенно пересекаются». Поскольку уже существуют федеральные налоговые льготы для доходов по социальному обеспечению, эти группы уже не платят подоходный налог.

«Вы также можете заметить, что большинство штатов предоставляют налоговые льготы для доходов по социальному обеспечению, что означает, что большинство бенефициаров социального обеспечения не облагаются налогом», — сказал Мур. «В 2020 году Исследовательская служба Конгресса сообщила, что 30 штатов и округ Колумбия освобождают доходы социального обеспечения от подоходного налога штата, а еще семь штатов не имеют подоходного налога. Налоги остальных 13 штатов применяют скидки, аналогичные или большие, чем те, которые применяются к федеральному налогообложению».

Это не означает, что предлагаемые Трампом налоговые льготы не окажут никакой помощи бенефициарам социального обеспечения, по крайней мере, с точки зрения предоставления им немного больше денег на отопление, медицинское обслуживание и поддержку семьи. Однако с точки зрения общей суммы доходов, которая попадает в карманы бенефициаров, «мы не ожидаем наблюдаемых изменений в объективных показателях здоровья или продолжительности жизни».

Мур использовал фразу «объективные показатели здоровья или ожидаемая продолжительность жизни», потому что, независимо от политических соображений, сокращение помощи, предоставляемой программами социального обеспечения, такими как социальное страхование (SSI) и социальное страхование по инвалидности (SSDI), имеет последствия для общественного здравоохранения. Концепция социального обеспечения заключается не просто в оказании помощи нуждающимся, но и в поддержании общей экономической жизнеспособности Америки, обеспечивая борьбу с бедствием здравоохранения, известным как бедность. Когда Рузвельт подписал этот закон в 1935 году, он сделал это не только для того, чтобы помочь 30 миллионам получателей помощи на тот момент, но и для того, чтобы «заботиться о человеческих потребностях и в то же время предоставить Соединенным Штатам экономическую структуру гораздо большей устойчивости». — сказал Мур.

«SSI/SSDI предлагает жизненно важную поддержку тем, кто сталкивается с проблемами со здоровьем и инвалидностью, предоставляя доход и медицинское страхование», — сказал Салону Джереми МакКоли, доцент кафедры экономики Бристольского университета. «Известно, что рост доходов и доступ к медицинскому страхованию приносят пользу для здоровья, включая снижение уровня смертности».

Получатели этих программ получают больше продовольственной, жилищной и медицинской безопасности, а также пользу для психического здоровья от снижения беспокойства по поводу своего выживания. Макколи выразил обеспокоенность тем, что программы могут непреднамеренно отбить у людей охоту к работе, социальному взаимодействию и физической активности, но «несмотря на этот компромисс, польза для здоровья от SSI/SSDI, вероятно, перевешивает любые потенциальные негативные последствия для большинства получателей, особенно для тех, у кого высокие затраты». такие состояния, как рак».

Эрик Френч, экономист Кембриджского университета, объяснил, что мы точно знаем, что продолжительность жизни в Соединенных Штатах резко возросла с момента принятия Закона о социальном обеспечении в 1935 году, особенно среди пожилых людей. Хотя в последние годы ожидаемая продолжительность жизни снова начала падать, во многом это связано с ожирением и болезнями отчаяния (например, передозировкой наркотиков, алкоголизмом и самоубийством), которые Служба социального обеспечения действительно может помочь улучшить.

Мы также знаем, что люди с высоким доходом живут дольше, чем люди с низким доходом (от четырех до девяти лет, в зависимости от подхода)», — добавил Френч. Причинно-следственные связи несколько неясны — например, люди с более низкими доходами могут больше страдать от болезней отчаяния, таких как злоупотребление психоактивными веществами или переедание. «Конечно, тем, кто здоров, легче работать, повышая свой доход. Поэтому неясно, в каком направлении действует причинно-следственная связь».

По словам Юэ Ли, экономиста из Университета Олбани, SUNY, «имеются доказательства того, что, когда впервые было введено социальное обеспечение, оно привело к снижению смертности». В то же время в данных есть свои нюансы: «Этот период характеризуется очень низким уровнем доходов. Сомнительно, можно ли это распространить на текущий период». Ли также сказал, что, когда Швеция повысила пенсионный возраст своей программы социального обеспечения, это практически «не повлияло» на здоровье и смертность, предполагая, что, хотя социальное обеспечение обеспечивает основу для выживания, вложение все большего и большего количества денег в программу не является последствия приводят к таким же постоянным улучшениям показателей общественного здравоохранения. Задача сохранения социального обеспечения заключается в поддержании его платежеспособности и качества услуг без ущерба для нынешних получателей.

«Доказательства того, что сокращение пособий вредно для детей, намного убедительнее, чем доказательства того, что сокращение пособий вредно для пенсионеров. Пенсионеры могут позаботиться о себе, а дети — нет», — сказал Френч. Однако независимо от того, как будут сокращены эти льготы, эксперты сходятся во мнении, что последуют массовые экономические страдания, если эти сокращения не будут направлены на тех, кто наиболее способен их себе позволить.

«Мои исследования показывают, что значительное сокращение пособий по социальному обеспечению, вероятно, окажет неблагоприятное воздействие на здоровье получателей, особенно для тех, у кого дорогостоящие заболевания», — сказал Макколи. «Хотя реформирование системы с целью уменьшения стимулов к труду потенциально может улучшить общие показатели здоровья, резкое сокращение пособий, вероятно, приведет к увеличению уровня смертности».

Мартин О'Мэлли, комиссар Управления социального обеспечения, слишком хорошо сочувствует человеческим страданиям, которые требуют существования программы. Бывший губернатор Мэриленда, О’Мэлли при каждой возможности посещал офисы на местах и ​​вспоминает широкий спектр проблем, для решения которых существует его агентство. Он вспомнил вдов, которые называли себя «выжившими», потому что им нужно было впервые подать заявление на получение пособия по случаю потери кормильца. Он встретил бабушек, воспитывающих детей-инвалидов, которым требовалось переопределение их дополнительного социального дохода, и людей, получающих SSI, которые работали неполный рабочий день и «перепрыгивали через все препятствия, чтобы доказать, что они не зарабатывают слишком много, приходя со своей зарплатой». заглушки каждую неделю. Это все человеческие истории, которые я видел».

О’Мэлли также беспокоил моральный дух сотрудников, обслуживающих бенефициаров. Назначенный президентом Байденом в июле 2023 года и утвержденный пять месяцев спустя, О'Мэлли унаследовал агентство, в котором с июля 2021 года не было постоянного главы, утвержденного Сенатом. Внутренние опросы показали, что моральный дух сотрудников резко упал с высокого уровня при администрации Обамы до самого низкого уровня за предыдущие три года.

«Наследием стала полностью деморализованная рабочая сила», — сказал О’Мэлли Салону. «Количество клиентов в качестве клиентов сократилось до 50-летнего минимума из-за таких бэби-бумеров, как я, которые пополняли наши ряды до нового рекордно высокого уровня клиентов каждый день. Поэтому они были деморализованы, их избивали, им было стыдно, что они не служили обществу так, как могли это делать в не столь отдаленном прошлом. Это было агентство, которое президент Байден попросил меня забрать с ковра».

О’Мэлли сразу же поставил приоритетом улучшение рабочей среды: от просьбы к Конгрессу увеличить штат сотрудников до борьбы с сложившейся там культурой труда, не склонной к риску. Он сделал это потому, что для простых людей могут быть ужасные последствия, если бюрократия не сможет эффективно работать. В сентябре в интервью Salon Берт А. Рокман, почетный профессор политологии Университета Пердью, объяснил, что бюрократия может быть чрезвычайно полезной, потому что «наиболее эффективным средством организации является наличие профессионального класса оперативников, обладающих опытом в соответствующем предмете». " Это верно как в правительстве, так и в бизнесе, и поэтому успех любой организации зависит от качества людей, которые там работают.

«Большая часть антибюрократических настроений связана с правым популизмом, который часто колеблется между анархизмом и фашизмом (превращая все агентства в игрушки правого диктатора)», — сказал Рокман. Чтобы правые правительства достигли такого результата, им необходимо распространять дезинформацию о программах, которые они стремятся ослабить или уничтожить. О’Мэлли боролся с этим на собственном опыте, пытаясь изменить ситуацию в системе социального обеспечения.

«Всякий раз, когда я приходил в полевой офис, вместо того, чтобы заходить через запертую заднюю дверь, я всегда заходил в приемную, представлялся, указывал на официальные фотографии на стене и говорил людям, что я другой». парень в синем галстуке», — вспоминает О'Мэлли. «И я спросил их, что они там делают и что они надеются сделать в полевом офисе». Он объяснял людям, которые считают, что социальное обеспечение — это «схема Понци», указывая, что «это настоящие доллары, которые выплачиваются каждый год, и настоящие доллары, которые выплачиваются. Это больше похоже на страховую компанию, где собираются премии и выплачиваются пособия».

О’Мэлли опроверг ложные утверждения Трампа о том, что люди, не имеющие документов, получают пособия по социальному обеспечению, отметив, что «в этом предвыборном сезоне было сказано несколько крупных лживых утверждений. Одно из них заключался в том, что нелегальные иммигранты разоряют систему социального обеспечения, тогда как на самом деле нелегальным иммигрантам — людям, работающим здесь с легальным статусом, запрещено получать какие-либо льготы от социального обеспечения, и они не могут зарабатывать какие-либо кредиты для выхода на пенсию. Но они платят 22 миллиарда долларов [налогов] в год за всех нас, и они никогда не увидят ни цента из этих денег».

О’Мэлли также заявил, что система не обанкротится.

«Социальное обеспечение не может обанкротиться, потому что оно устроено как программа с оплатой по мере использования», — сказал О'Мэлли. «Другими словами, в прошлом году мы выплатили пособий на сумму 1,35 триллиона долларов, и большая часть долларов на выплату этих пособий поступила от людей, работавших в прошлом году в экономике»

Наконец, О'Мэлли пояснил, как финансируется система и как она может рухнуть в будущем: «Если мы не собираемся просить миллионеров снова платить в FICA и не будем заставлять людей платить через свои зарплаты, тогда не будет никаких пособий, которые нужно будет выплачивать», — сказал О'Мэлли. «Это простое математическое уравнение».

Кэролайн Ливитт, пресс-секретарь переходного периода Трампа-Вэнса, которую недавно назвали самым молодым пресс-секретарем Белого дома в истории, заявила Салону, что «президент Трамп выполнил свое обещание защитить социальное обеспечение и медицинскую помощь в свой первый срок, и президент Трамп будет продолжать решительно защищать Социальное обеспечение и медицинская помощь во время его второго срока». Они не ответили на какие-либо конкретные вопросы о своей политике социального обеспечения, и этот факт, вероятно, не утешит таких получателей, как 72-летняя Шейла Сорвари из Техаса, которая сказала, что откровенно «боится» очередного президентства Трампа.

«Я беспокоюсь о своей дочери», — сказал Сорвари. Ей 40 лет, и у нее самая смертельная форма рака мозга: глиобластома». Прожив три года после операции, прогноз на которую составляла 14 месяцев, она полагается как на SSDI, так и на Medicare, поскольку многие ведущие онкологические центры Америки не принимают страховку в соответствии с Законом о доступном медицинском обслуживании.

«Через несколько месяцев после того, как ей поставили диагноз, мы с мужем продали наш дом и переехали в крошечную квартиру, чтобы иметь деньги на ее уход», — сказал Сорвари. «Я боюсь за свою дочь. Я боюсь за всех, у кого нет сбережений и медицинской страховки. Одна только мысль об этом заставляет меня плакать».

Американка писал(а): ↑Суммируйте данный текст:

У Трампа туманные планы в отношении социального обеспечения, что вызывает опасения по поводу кризиса общественного здравоохранения

Нед Барнетт живет в Лас-Вегасе, штат Невада, то есть он проживает в одном из семи колеблющихся штатов, в которых Дональд Трамп победил на президентских выборах 2024 года. Как и большинство избирателей в день выборов, Барнетт в первую очередь обеспокоен экономическими проблемами, такими как инфляция. Вот почему он проголосовал за Трампа; он объяснил, что просто слишком сильно пострадал от роста цен в условиях экономики президента Джо Байдена.

«Когда я услышал, как [вице-президент] Камала [Харрис] в программе The View сказала, что она ничего не изменит, я понял, что не смогу пережить еще четыре года байденомики», — объяснил Барнетт. В каком-то смысле опыт Барнетта согласуется с опросами, которые показали, что американских избирателей в первую очередь беспокоят экономические проблемы, такие как инфляция. Однако Барнетт также поднимает экономический вопрос, который широко не обсуждался во время кампании: социальное обеспечение.

Барнетт опасается, что планы Трампа в области социального обеспечения лишат его тех немногих денег, которые у него остались на выживание. По мнению экспертов, которые говорили с Салоном — как о долгосрочной платежеспособности агентства, так и о том, почему оно важно для общественного здравоохранения — Барнетт и миллионы других получателей социального обеспечения, подобных ему, правы, что внимательно следят за программой.

«Моя жена и я зависим от социального обеспечения — это наш спасательный круг в будущее», — сказал Барнетт. Пара была «стерта с лица земли» во время экономического кризиса, начавшегося в 2008 году; Жена Барнетта потеряла свой пенсионный фонд в полмиллиона долларов за девять дней в 2009 году, а позже супруги подали заявление о банкротстве в 2011–2012 годах. Как и многие трудолюбивые американцы, Барнетт постепенно восстановил свое финансовое положение, добившись успеха в середине-конце 2010-х годов за счет написания текстов и консультирования. Тем не менее, чтобы выжить, эти двое зависели от социального обеспечения, поскольку оно устраняло разрыв между доходом Барнетта и тем, что им было нужно для выживания.

Затем последовала высокая инфляция в посткоронавирусной экономике. Теперь Барнетты не могут позволить себе ремонтировать свою машину или пользоваться Uber более чем экономно, в результате чего они фактически остаются дома. Консалтинговые и писательские услуги Барнетта «иссякли, как и большая часть остальной экономики», поскольку пара полагалась на благотворительность и такие программы, как «Еда на колесах», а также на большое количество овсянки.

«Мы надеемся, что экономика восстановится, но пока этого не произойдет, социальное обеспечение — это все, что удерживает нас (с трудом) на плаву», — сказал Барнетт.

Программа социального обеспечения в том виде, в котором она существует в Соединенных Штатах, была создана в 1935 году при президенте Франклине Д. Рузвельте как часть его либерального политического пакета «Нового курса». За почти девять десятилетий в него были внесены существенные поправки, и сегодня он гарантирует, что граждане США, которые работали и платили налоги социального обеспечения в течение как минимум 10 лет, получат финансовую поддержку, если они станут инвалидами или пожилыми людьми (определяемыми в этом контексте как 62 лет). Программа финансируется в основном за счет налогов на заработную плату, называемых Законом о федеральных страховых взносах (FICA) или Законом о взносах самозанятых (SECA), и по состоянию на 2022 год оказала необходимую поддержку более чем 70 миллионам американцев.

Повестка дня Трампа на 2025 год вызывает у некоторых обеспокоенность тем, что социальное обеспечение станет мишенью. Он планирует сократить федеральный бюджет на триллионы долларов — предположение, подкрепленное данными в марте, когда он сказал CNBC, что «вы можете многое сделать с точки зрения пособий, с точки зрения сокращения, а также с точки зрения воровства и плохого управления». прав. Есть огромное количество вещей и вещей, которые вы можете сделать».

Хотя позже Трамп пошел на попятную, заявив, что имел в виду всего лишь «расходы», его последующие предложения по снижению налогов порождают призрак отказа от финансирования программы, при этом существует мало доказательств, подтверждающих утверждение Трампа о том, что разницу можно компенсировать за счет высоких тарифов. Такие тарифы, в свою очередь, заставят получателей социального обеспечения внести коррективы в стоимость жизни. Даже обещания предвыборного штаба Трампа, такие как обещание сократить все налоги, взимаемые с доходов социального обеспечения, сопряжены с риском того, что это, вероятно, приведет к дальнейшему истощению фонда страхования по старости, потере кормильца и инвалидности (OASDI). Наконец, программе социального обеспечения угрожает обещание Трампа уволить тысячи федеральных служащих и заменить их политическими лоялистами, которые могут быть, а могут и не быть, наиболее квалифицированными для компетентного выполнения своих обязанностей.

Следовательно, одним из ключей к выяснению будущего программы при Трампе является выяснение того, как именно он планирует делать две наиболее важные вещи: платить за программу в краткосрочной и долгосрочной перспективе, а затем эффективно реализовывать ее для тех, кто в ней нуждается. .

«На данный момент, я думаю, мы очень мало знаем наверняка о том, что произойдет с FICA и налогами на социальное обеспечение», — сказал Салону Тимоти Дж. Мур, экономист из Университета Пердью. Трамп сосредоточился не столько на ответах на эти вопросы, сколько на обещании финансовых вознаграждений нынешним бенефициарам посредством вышеупомянутого снижения налогов. Мур добавил, что обещание Трампа не облагать налогом пособия по социальному обеспечению «вряд ли повлияет на пожилых американцев, которые зависят от социального обеспечения как от единственного источника дохода, или на бенефициаров, получающих среднюю сумму от социального обеспечения или меньше, или на американцев, которые находятся в нижней половине распределение с точки зрения их доходов в течение жизни», добавляя, что эти группы часто «существенно пересекаются». Поскольку уже существуют федеральные налоговые льготы для доходов по социальному обеспечению, эти группы уже не платят подоходный налог.

«Вы также можете заметить, что большинство штатов предоставляют налоговые льготы для доходов по социальному обеспечению, что означает, что большинство бенефициаров социального обеспечения не облагаются налогом», — сказал Мур. «В 2020 году Исследовательская служба Конгресса сообщила, что 30 штатов и округ Колумбия освобождают доходы социального обеспечения от подоходного налога штата, а еще семь штатов не имеют подоходного налога. Налоги остальных 13 штатов применяют скидки, аналогичные или большие, чем те, которые применяются к федеральному налогообложению».

Это не означает, что предлагаемые Трампом налоговые льготы не окажут никакой помощи бенефициарам социального обеспечения, по крайней мере, с точки зрения предоставления им немного больше денег на отопление, медицинское обслуживание и поддержку семьи. Однако с точки зрения общей суммы доходов, которая попадает в карманы бенефициаров, «мы не ожидаем наблюдаемых изменений в объективных показателях здоровья или продолжительности жизни».

Мур использовал фразу «объективные показатели здоровья или ожидаемая продолжительность жизни», потому что, независимо от политических соображений, сокращение помощи, предоставляемой программами социального обеспечения, такими как социальное страхование (SSI) и социальное страхование по инвалидности (SSDI), имеет последствия для общественного здравоохранения. Концепция социального обеспечения заключается не просто в оказании помощи нуждающимся, но и в поддержании общей экономической жизнеспособности Америки, обеспечивая борьбу с бедствием здравоохранения, известным как бедность. Когда Рузвельт подписал этот закон в 1935 году, он сделал это не только для того, чтобы помочь 30 миллионам получателей помощи на тот момент, но и для того, чтобы «заботиться о человеческих потребностях и в то же время предоставить Соединенным Штатам экономическую структуру гораздо большей устойчивости». — сказал Мур.

«SSI/SSDI предлагает жизненно важную поддержку тем, кто сталкивается с проблемами со здоровьем и инвалидностью, предоставляя доход и медицинское страхование», — сказал Салону Джереми МакКоли, доцент кафедры экономики Бристольского университета. «Известно, что рост доходов и доступ к медицинскому страхованию приносят пользу для здоровья, включая снижение уровня смертности».

Получатели этих программ получают больше продовольственной, жилищной и медицинской безопасности, а также пользу для психического здоровья от снижения беспокойства по поводу своего выживания. Макколи выразил обеспокоенность тем, что программы могут непреднамеренно отбить у людей охоту к работе, социальному взаимодействию и физической активности, но «несмотря на этот компромисс, польза для здоровья от SSI/SSDI, вероятно, перевешивает любые потенциальные негативные последствия для большинства получателей, особенно для тех, у кого высокие затраты». такие состояния, как рак».

Эрик Френч, экономист Кембриджского университета, объяснил, что мы точно знаем, что продолжительность жизни в Соединенных Штатах резко возросла с момента принятия Закона о социальном обеспечении в 1935 году, особенно среди пожилых людей. Хотя в последние годы ожидаемая продолжительность жизни снова начала падать, во многом это связано с ожирением и болезнями отчаяния (например, передозировкой наркотиков, алкоголизмом и самоубийством), которые Служба социального обеспечения действительно может помочь улучшить.

Мы также знаем, что люди с высоким доходом живут дольше, чем люди с низким доходом (от четырех до девяти лет, в зависимости от подхода)», — добавил Френч. Причинно-следственные связи несколько неясны — например, люди с более низкими доходами могут больше страдать от болезней отчаяния, таких как злоупотребление психоактивными веществами или переедание. «Конечно, тем, кто здоров, легче работать, повышая свой доход. Поэтому неясно, в каком направлении действует причинно-следственная связь».

По словам Юэ Ли, экономиста из Университета Олбани, SUNY, «имеются доказательства того, что, когда впервые было введено социальное обеспечение, оно привело к снижению смертности». В то же время в данных есть свои нюансы: «Этот период характеризуется очень низким уровнем доходов. Сомнительно, можно ли это распространить на текущий период». Ли также сказал, что, когда Швеция повысила пенсионный возраст своей программы социального обеспечения, это практически «не повлияло» на здоровье и смертность, предполагая, что, хотя социальное обеспечение обеспечивает основу для выживания, вложение все большего и большего количества денег в программу не является последствия приводят к таким же постоянным улучшениям показателей общественного здравоохранения. Задача сохранения социального обеспечения заключается в поддержании его платежеспособности и качества услуг без ущерба для нынешних получателей.

«Доказательства того, что сокращение пособий вредно для детей, намного убедительнее, чем доказательства того, что сокращение пособий вредно для пенсионеров. Пенсионеры могут позаботиться о себе, а дети — нет», — сказал Френч. Однако независимо от того, как будут сокращены эти льготы, эксперты сходятся во мнении, что последуют массовые экономические страдания, если эти сокращения не будут направлены на тех, кто наиболее способен их себе позволить.

«Мои исследования показывают, что значительное сокращение пособий по социальному обеспечению, вероятно, окажет неблагоприятное воздействие на здоровье получателей, особенно для тех, у кого дорогостоящие заболевания», — сказал Макколи. «Хотя реформирование системы с целью уменьшения стимулов к труду потенциально может улучшить общие показатели здоровья, резкое сокращение пособий, вероятно, приведет к увеличению уровня смертности».

Мартин О'Мэлли, комиссар Управления социального обеспечения, слишком хорошо сочувствует человеческим страданиям, которые требуют существования программы. Бывший губернатор Мэриленда, О’Мэлли при каждой возможности посещал офисы на местах и ​​вспоминает широкий спектр проблем, для решения которых существует его агентство. Он вспомнил вдов, которые называли себя «выжившими», потому что им нужно было впервые подать заявление на получение пособия по случаю потери кормильца. Он встретил бабушек, воспитывающих детей-инвалидов, которым требовалось переопределение их дополнительного социального дохода, и людей, получающих SSI, которые работали неполный рабочий день и «перепрыгивали через все препятствия, чтобы доказать, что они не зарабатывают слишком много, приходя со своей зарплатой». заглушки каждую неделю. Это все человеческие истории, которые я видел».

О’Мэлли также беспокоил моральный дух сотрудников, обслуживающих бенефициаров. Назначенный президентом Байденом в июле 2023 года и утвержденный пять месяцев спустя, О'Мэлли унаследовал агентство, в котором с июля 2021 года не было постоянного главы, утвержденного Сенатом. Внутренние опросы показали, что моральный дух сотрудников резко упал с высокого уровня при администрации Обамы до самого низкого уровня за предыдущие три года.

«Наследием стала полностью деморализованная рабочая сила», — сказал О’Мэлли Салону. «Количество клиентов в качестве клиентов сократилось до 50-летнего минимума из-за таких бэби-бумеров, как я, которые пополняли наши ряды до нового рекордно высокого уровня клиентов каждый день. Поэтому они были деморализованы, их избивали, им было стыдно, что они не служили обществу так, как могли это делать в не столь отдаленном прошлом. Это было агентство, которое президент Байден попросил меня забрать с ковра».

О’Мэлли сразу же поставил приоритетом улучшение рабочей среды: от просьбы к Конгрессу увеличить штат сотрудников до борьбы с сложившейся там культурой труда, не склонной к риску. Он сделал это потому, что для простых людей могут быть ужасные последствия, если бюрократия не сможет эффективно работать. В сентябре в интервью Salon Берт А. Рокман, почетный профессор политологии Университета Пердью, объяснил, что бюрократия может быть чрезвычайно полезной, потому что «наиболее эффективным средством организации является наличие профессионального класса оперативников, обладающих опытом в соответствующем предмете». " Это верно как в правительстве, так и в бизнесе, и поэтому успех любой организации зависит от качества людей, которые там работают.

«Большая часть антибюрократических настроений связана с правым популизмом, который часто колеблется между анархизмом и фашизмом (превращая все агентства в игрушки правого диктатора)», — сказал Рокман. Чтобы правые правительства достигли такого результата, им необходимо распространять дезинформацию о программах, которые они стремятся ослабить или уничтожить. О’Мэлли боролся с этим на собственном опыте, пытаясь изменить ситуацию в системе социального обеспечения.

«Всякий раз, когда я приходил в полевой офис, вместо того, чтобы заходить через запертую заднюю дверь, я всегда заходил в приемную, представлялся, указывал на официальные фотографии на стене и говорил людям, что я другой». парень в синем галстуке», — вспоминает О'Мэлли. «И я спросил их, что они там делают и что они надеются сделать в полевом офисе». Он объяснял людям, которые считают, что социальное обеспечение — это «схема Понци», указывая, что «это настоящие доллары, которые выплачиваются каждый год, и настоящие доллары, которые выплачиваются. Это больше похоже на страховую компанию, где собираются премии и выплачиваются пособия».

О’Мэлли опроверг ложные утверждения Трампа о том, что люди, не имеющие документов, получают пособия по социальному обеспечению, отметив, что «в этом предвыборном сезоне было сказано несколько крупных лживых утверждений. Одно из них заключался в том, что нелегальные иммигранты разоряют систему социального обеспечения, тогда как на самом деле нелегальным иммигрантам — людям, работающим здесь с легальным статусом, запрещено получать какие-либо льготы от социального обеспечения, и они не могут зарабатывать какие-либо кредиты для выхода на пенсию. Но они платят 22 миллиарда долларов [налогов] в год за всех нас, и они никогда не увидят ни цента из этих денег».

О’Мэлли также заявил, что система не обанкротится.

«Социальное обеспечение не может обанкротиться, потому что оно устроено как программа с оплатой по мере использования», — сказал О'Мэлли. «Другими словами, в прошлом году мы выплатили пособий на сумму 1,35 триллиона долларов, и большая часть долларов на выплату этих пособий поступила от людей, работавших в прошлом году в экономике»

Наконец, О'Мэлли пояснил, как финансируется система и как она может рухнуть в будущем: «Если мы не собираемся просить миллионеров снова платить в FICA и не будем заставлять людей платить через свои зарплаты, тогда не будет никаких пособий, которые нужно будет выплачивать», — сказал О'Мэлли. «Это простое математическое уравнение».

Кэролайн Ливитт, пресс-секретарь переходного периода Трампа-Вэнса, которую недавно назвали самым молодым пресс-секретарем Белого дома в истории, заявила Салону, что «президент Трамп выполнил свое обещание защитить социальное обеспечение и медицинскую помощь в свой первый срок, и президент Трамп будет продолжать решительно защищать Социальное обеспечение и медицинская помощь во время его второго срока». Они не ответили на какие-либо конкретные вопросы о своей политике социального обеспечения, и этот факт, вероятно, не утешит таких получателей, как 72-летняя Шейла Сорвари из Техаса, которая сказала, что откровенно «боится» очередного президентства Трампа.

«Я беспокоюсь о своей дочери», — сказал Сорвари. Ей 40 лет, и у нее самая смертельная форма рака мозга: глиобластома». Прожив три года после операции, прогноз на которую составляла 14 месяцев, она полагается как на SSDI, так и на Medicare, поскольку многие ведущие онкологические центры Америки не принимают страховку в соответствии с Законом о доступном медицинском обслуживании.

«Через несколько месяцев после того, как ей поставили диагноз, мы с мужем продали наш дом и переехали в крошечную квартиру, чтобы иметь деньги на ее уход», — сказал Сорвари. «Я боюсь за свою дочь. Я боюсь за всех, у кого нет сбережений и медицинской страховки. Одна только мысль об этом заставляет меня плакать».

Текст обсуждает неопределенные планы Дональда Трампа относительно социальной программы обеспечения в США, что вызывает обеспокоенность по поводу потенциального кризиса в общественном здравоохранении. Житель Лас-Вегаса Нед Барнетт голосовал за Трампа из-за экономических трудностей, включая инфляцию, но обеспокоен планами Трампа, которые могут лишить его и других получателей социального обеспечения необходимых средств на выживание. Эксперты подчеркивают важность программы социального обеспечения, финансируемой налогами на заработную плату, и опасаются, что сокращение пособий может навредить здоровью получателей. Трамп планирует сократить федеральный бюджет, что может повлиять на финансирование социального обеспечения. Кроме того, программа может пострадать от увольнений федеральных служащих. О’Мэлли, комиссар Управления социального обеспечения, стремится улучшить моральный дух сотрудников и рабочую среду. Трамповская администрация не отвечает конкретно на вопросы о политике социального обеспечения, что вызывает страх у получателей.