Здесь будет лирика

[Coffee lover]

Крикну я... но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.

Николай Гумилев

[Coffee lover]

СЛОВО

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это – Бог.

Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.

Н. Гумилев

[Coffee lover]

[Coffee lover]

Я, словно бабочка к огню,
стремилась так неодолимо
в любовь – волшебную страну,
где назовут меня любимой,
где бесподобен день любой,
где б не страшилась я ненастья.

Прекрасная страна – любовь.
Ведь только в ней бывает счастье…
… Пришли иные времена –
тебя то нет, то лжёшь не морщась.

Я поняла, любовь – страна,
где каждый человек – притворщик.
Моя беда, а не вина,
что я наивности образчик.

Любовь – обманная страна,
и каждый житель в ней – обманщик.
Зачем я плачу пред тобой
и улыбаюсь так некстати…
Неверная страна – любовь.

Там каждый человек – предатель.
Но снова прорастёт трава
сквозь все преграды и напасти.
Любовь – весенняя страна,
И только в ней бывает счастье.


Эльдар Рязанов

[Coffee lover]

Мария Махова

– Человек человеку бред, темнота и ад, –
он сказал, – оглянись вокруг, если мне не веришь.
– Нет, – кричу, – человек человеку – сад!
Человек человеку кит, океан и берег!

Человек человеку лето и тёплый дождь,
посмотри, как сверкает солнце в глазах и в сердце!..
– То блестят ножи – человек человеку нож,
и удар под ребро от рождения и до смерти.

Человек человеку рана, дыра и вой,
это волк в настоящем и будущем воплощенье.
Волк не может без стаи – покинувший стаю волк –
это бомж, это тень, он никто никому – кочевник.

Мы всего лишь осколки времени, пыль, стекло.
Мы разбитые зеркала и маршрут короткий.
– Нет, – кричу, – мы друг другу движенье, полёт, крыло!
И плечо, и надёжный плот, и весло, и лодка!..

Даже если вот так – на грани и через боль,
даже если ушёл на дно, где темно и немо –
всё равно, навсегда – человек человеку – Бог.
Через смерть, через ад – человек человеку – небо.

[Coffee lover]

I hurt myself today
To see if I still feel
I focus on the pain
The only thing that's real
The needle tears a hole
The old familiar sting
Try to kill it all away
But I remember, everything

What have I become
My sweetest friend
Everyone I know goes away
In the end
And you could have it all
My empire of dirt
I will let you down
I will make you hurt

I wear this crown of thorns
Upon my liar's chair
Full of broken thoughts
I cannot repair
Beneath the stains of time
The feelings disappear
You are someone else
I am still right here

What have I become
My sweetest friend
Everyone I know goes away
In the end
And you could have it all
My empire of dirt
I will let you down
I will make you hurt

If I could start again
A million miles away
I would keep myself
I would find a way

[Зазноба]

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит –
я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,
и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,
и о многом забыть пора...
Я люблю тебя.
Это значит –
я желаю тебе добра.
Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?
Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?
Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет...
Кто сказал, что легко любить?

В. Тушнова

[Coffee lover]

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.

Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.

А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.

Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он бы помочь не смог.

А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала.

Мы встретились с во́лком глазами.
"Глава семьи той", сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."

Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.

А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.

Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил детей.

Расул Гамзатов

[Coffee lover]

Белла Ахмадулина

По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

1959

[Coffee lover]

Юрий Левитанский


Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.

— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.

— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю,что все это следует шить.

— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!

— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..

[Morgan Freeman]

[e-z]

То ли новостей перебрал,
То ли вина в обед,
Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед.
Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор
За окном. У меня, говорит, к тебе,
Сереженька, разговор.

Не мог бы ты, дорогой мой, любимый внук,
Никогда, ничего не писать обо мне в фейсбук?
Ни в каком контексте, ни с буквой зэт, ни без буквы зэт,
Просто возьми и не делай этого, просит дед
Никаких побед моим именем,
Вообще никаких побед.

Так же, он продолжает, я был бы рад,
Если бы ты не носил меня на парад,
Я прошу тебя очень (и делает так рукой),
Мне не нужен полк,
Ни бессмертный, ни смертный, Сереженька, никакой.
Отпусти меня на покой, Серёжа,
Я заслужил покой.

Да, я знаю, что ты трудяга, умница, либерал,
Ты все это не выбирал,
Но ведь я-то тоже не выбирал!
Мы прожили жизнь,
Тяжелую и одну.
Можно мы больше не будем
Иллюстрировать вам войну?
Мы уже все, ребята,
Нас забрала земля.
Можно вы как-то сами.
Как-то уже с нуля.
Не нужна нам ни ваша гордость,
Ни ваш потаённый стыд.
Я прошу тебя, сделай так,
Чтоб я был наконец забыт.

Но ведь я забуду, как в русском музее
Мы искали девятый вал,
Как я проснулся мокрый,
А ты меня одевал,
Как читали Пришвина,
Как искали в атласе полюса,
Как ты мне объяснял, почему на небе
Такая белая полоса
За любым самолетом,
Как подарил мне
Увеличительное стекло…

Ничего, отвечает дед,
Исчезая.
Тебе ведь и это не помогло.

Женя Беркович

[Зазноба]

особенно твой смех. неслыханная власть.
была задирой, хорошо дралась
и в трепете вокруг держала наглецов всех.
а на тебя смотрю, как дети на салют:
не знала, что таких из плоти создают -
как если б дух воды
решил, что он танцовщик,

как если бы гроза могла поцеловать.
ты моря под дождем раскрытая тетрадь,
а я курю и глаз не отвожу с причала.
казалось, больше мир меня не удивит.
у демонов моих ошеломленный вид.
и если б не стихи, я точно бы кричала

кричала бы: не смей, я древний человек,
на мне семья и дом, я начинаю бег
примерно в семь утра, по замкнутому кругу.
я ненавижу ждать. не раздувай огня.
не расточай даров, не обнимай меня
так сладко и легко, как старую подругу -

ты молодой циклон, я опытный солдат.
вон там, с набитым ртом, за нами ходит ад,
циничен и учтив, как свадебный фотограф.
но разве для тебя запреты и края.
и если вдруг любовь, то вся она твоя,
немедленно, без слёз, сомнений и итогов -

поэтому бери, тут на десятерых.
не всякие цари заслуживают стих
за две улыбки, но тебе - за счастье.
покажешь мне свои холмы и острова,
а я буду идти и рассыпать слова,
по ним потом одной
не страшно
возвращаться.

В. Полозкова

[Зазноба]

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

В. Тушнова

[Coffee lover]

Леонид Дербенёв


Ты,
Теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.
Нет!
Мне ничего не надо от тебя,
Нет, всё, чего хочу я, -
Тенью на твоём мелькнув пути,
Несколько шагов пройти.

Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив лёгкие следы,
Пройти хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.

Пусть
Любовь совсем короткой будет, пусть,
И горькою разлука.
Близко от тебя пройти позволь
И запомнить голос твой.

Ты,
Теперь я знаю, ты на свете есть,
И всё, о чём прошу я, -
Солнечным лучом
Мелькни в окне,
Вот и все, что нужно мне.

Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив лёгкие следы,
Пройти хотя бы раз
По краешку твоей судьбы.

Ты,
Теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту
Я тобой дышу, тобой живу -
И во сне, и наяву

[Зазноба]

Успех поделен по годам,
А что вы, собственно, хотели?
В пять лет удачей было нам
Проснуться на сухой постели.

В семнадцать – мысли об одном,
Как женщины быстрей добиться.
И Счастье состояло в том,
Чтоб в первый раз не осрамиться.

А в двадцать пять везёт тому,
Кто смог, не мешкая, умело,
Найти хорошую жену,
Что, кстати, не простое дело.

Куда-то делись все друзья,
То в тридцать пять – дурные вести.
Для нас карьера и семья
Теперь стоят на первом месте.

Всё на круги придёт своя,
Мы в сорок пять вновь у барьера.
Важней для нас уже семья,
И только лишь потом – карьера.

А в шестьдесят пять загрустим,
О женщинах...(скажи на милость).
И как в семнадцать, захотим,
Чтобы хоть что-то получилось.

Но вот уж восемьдесят пять,
Как быстро годы пролетели.
Одно лишь счастье нам опять –
Проснуться на сухой постели.

Э. Рязанов

[nauli]

[Зазноба]

Мало найдется людей, которым не знакомы строки из стихотворения «С любимыми не расставайтесь...», особенно после выхода кинофильма «Ирония судьбы, или С легким паром». В действительности стихотворение Александра Кочеткова называется иначе — «Баллада о прокуренном вагоне».

Это стихотворение имеет интересную историю создания, о которой рассказала в своих записях жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева. Лето 1932 года супруги провели у родственников, и Александр Кочетков должен был уехать раньше жены. Билет был куплен до станции Кавказской, после чего нужно было пересесть на поезд Сочи — Москва.

По воспоминаниям Нины Григорьевны, супруги никак не могли расстаться, и уже во время посадки, когда проводник попросил провожающих покинуть поезд, Нина Григорьевна в буквальном смысле вытащила мужа из вагона. Было решено сдать билет и отложить отъезд на три дня.

По истечении трех дней Кочетков уехал и, прибыв в Москву, обнаружил, что друзья уже считали его погибшим в крушении, которое произошло с поездом Сочи — Москва. Получилось, что те три дня отсрочки спасли поэта от неминуемой гибели.

В первом же письме от мужа, которое получила Нина Григорьевна, было стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне».

Все произошедшее заставило поэта задуматься о роли случайностей в жизни человека и о великой силе любви, способной уберечь человека от трагических перипетий судьбы. Несмотря на то, что стихотворение было написано в 1932 году, напечатали его лишь спустя 34 года в сборнике «День поэзии». Однако еще до опубликования эти проникновенные строки никого не оставили равнодушными и передавались буквально из уст в уста, как и сама история его создания. А после выхода в свет «Баллада о прокуренном вагоне» стала включаться в многочисленные сборники стихов как одно из лучших лирических произведений того времени.
__________
— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой.

— Пока жива, с тобой я буду —
Душа и кровь нераздвоимы, —
Пока жива, с тобой я буду —
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду —
Ты понесешь с собой, любимый, —
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?

— За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.

— Но если я безвестно кану —
Короткий свет луча дневного, —
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?

— Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, —
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

[Зазноба]

ох вот какая она
проникновенная и пронзительная
каждый раз

***
так и мы усядемся в крохотной брассери,
где обедают свергнутые цари.
можно будет без предисловий на склоне дня:
- что ты делал после того, как забыл меня?

крепко ли ты спал, не была ли зловещей тьма,
из которой мне не пришло от тебя письма?
в чем ты вышел на ужин и что принесли к вину,
когда ты оставил меня одну?

долго ли собираться, люден ли гар-де-льон
ну, для человека, который более не влюблен?
раздается ли голос чей на пороге сна
в том, кому я сделалась не нужна?

потому что мне интересно, как быть тобой,
не преследуемым желанием и борьбой,
не придумывающим реплику мне в ответ,
кем становишься ты, когда меня рядом нет.

потому что в тебе, свободном, как взмах крыла
удивительный мир, в котором я умерла:
совершенно такой, как прежде, такой, как впредь.
я смотрю на него, мне хочется рассмотреть.

тот, кто вплавлен в тебя, как будто в руду рубин,
кто мешал с твоими слюну и пот, и кто был любим,
так что пальцы немели и кожа была мала,
как-нибудь ответит «сегодня опять дела»

и земля отлепится, как смола, от твоих ступней,
так легко,
будто ты
ни разу
не шла
по ней.

В. Полозкова

[shokoladnitsa]

Мало найдется людей, которым не знакомы строки из стихотворения «С любимыми не расставайтесь...», особенно после выхода кинофильма «Ирония судьбы, или С легким паром». В действительности стихотворение Александра Кочеткова называется иначе — «Баллада о прокуренном вагоне».
Это стихотворение имеет интересную историю создания, о которой рассказала в своих записях жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева.

Надо же! А я всегда думала, что сюжет баллады о прокуренном вагоне навеян романом"Замок Броуди". Денис Фойл ехал к беременной невесте ,Мери, а единственный сосед по вагону был старик, к-рый, к изумлению Дениса ,тоже ехал к своей невесте.На стоянке старик отстал от поезда и тем самым избежал гибели...Описание аварии перекликается с балладой